Текст песни Островский Гроза - Монолог Катерины

Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы, — у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
Варвара . Да ведь и у нас то же самое.
Катерина . Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

Katerina. This I was! I lived, nor about what did not grieve like the bird in the wild. Mama in me adored dress up me, like a doll, not forced to work; I want to used to it and do. You know, I lived in a girl? So I'll tell you. I'll get used to early; if in summer, so I'll go to klyuchok, and wash, bring some water with you, and all the flowers in the house shall water. I had a lot of colors and lots. Then go with mama to church, and all pilgrims - our house was full of pilgrims; Yes bogomolok. And we come out of the church, sit at any work more on velvet with gold, and the pilgrim will tell where they were, they saw different lives, or poems sung. So before lunch time and passed. Then the old woman lay down to sleep, and I walk in the garden. After vespers, the evening again so singing stories. That was good!
  Varvara. Why, and we have the same thing.
  Katerina. Yes, here everything seems out of bondage. And before his death, I loved to go to church! Similarly, happened, I'll go to heaven and not see anyone, and do not remember the time, and did not hear when the service is over. Just as it was one second. Mama said that everything happened, look at me, what is happening with me. You know: a sunny day in the dome a light pole goes down, and in this post goes smoke, like a cloud, and I see, happened, if the angels in this column fly and sing. And what happened, girl, get up at night - we also have all the lamps were burning - but somewhere in the corner and pray until the morning. Or early in the morning in the garden I will go, yet the sun rises, fall on his knees, praying and weeping, and she did not know what to pray and what to pay; so me and find it. And about what I prayed then, what you are asking, I do not know; I do not need anything, all I've had enough. And what dreams I dreamed, Varvara, what dreams! Or the golden temples or gardens some unusual, and all sing the invisible voices, smells and cypress, and the mountains and the trees if not the same as usual, but as written on the images. And then, if I fly, and fly through the air. And now the dream sometimes, but rarely, and then not.