-Милая история.
-Наверное, все же вряд ли подходит для чтения на ночь.
-Кто вам ее рассказывал?
-Моя бабушка. Это очень древняя легенда, хорошо известная там, где я родился.
-Где это?
-Литва.
У Уилла наготове была еще тысяча вопросов, но Ганнибал опять заговорил – на этот раз на языке, которого Уилл не знал, и мог только предполагать в нем литовский. Уилл никогда не слышал его раньше, но ему почему-то казалось, что этот язык, в отличие от английского, самой природой предназначен для Ганнибала.
Ганнибал рассказывал ту же самую легенду - в конце концов, незнакомые слова и знакомые интонации убаюкали Уилла, и он уснул.
Когда он вновь открыл глаза, мотор был выключен. Машина стояла рядом с темной громадой какого-то здания, и переход от состояния расслабленной дремы к паническому страху занял у Уилла доли секунды.
-Я же сказал – нет! – несмотря на все усилия, его голос ощутимо дрогнул.
-Не помню, чтобы ты использовал именно такую формулировку, - задумчиво сказал Ганнибал. - И как мне кажется, ты все-таки согласился, что я могу делать то, что сочту необходимым.
Он обошел вокруг машины, открыл дверь со стороны пассажирского сидения и требовательно протянул руку – словно Уилл был не в состоянии самостоятельно выбраться из «Бентли», и, возможно, это отчасти так и было. По крайней мере, одна мысль о том, чтобы сделать хоть шаг прочь от машины, вызывала противную слабость в коленях.
Уилл нервным жестом вытер ладони о бедра - прямо о брюки, еще недавно принадлежавшие Ганнибалу. Ощущать их мягкую шерсть было приятно. Даже в какой-то мере успокаивало.
-Какой смысл вытаскивать меня из одной клиники, чтобы запихнуть в другую?
-Разница в возможности контроля. Никто не станет держать тебя здесь против твоей воли. Ты сможешь уйти, когда пожелаешь.
-То есть, когда вы посчитаете, что с меня достаточно.
-Ты был прав, когда говорил, что принуждение в этой ситуации сведет на нет все мои усилия. Я лишь прошу тебя попробовать.
-Что, если я откажусь?
-Тогда я буду крайне разочарован.
-My story.
-Naver, still hardly suitable for reading at night.
-Who told it to you?
-My grandmother. This is a very ancient legend, well known where I was born.
-Where is it?
-Lithuania.
Will had a thousand more questions ready, but Hannibal spoke again - this time in a language that Will did not know, and could only suggest Lithuanian in it. Will never heard him before, but for some reason it seemed to him that this language, unlike English, is intended for Hannibal by nature itself.
Hannibal told the same legend - in the end, unfamiliar words and familiar intonations lulled Will, and he fell asleep.
When he opened his eyes again, the motor was turned off. The car stood next to the dark bulk of a building, and the transition from a state of relaxed nap to panic fear took a share of a split second from Will.
-I said no! - Despite all his efforts, his voice trembled significantly.
“I don’t remember that you used just such a wording,” Hannibal said thoughtfully. “And it seems to me that you still agreed that I can do what I consider necessary.”
He walked around the car, opened the door from the passenger seat and extended his hand demandingly - as if Will was unable to independently get out of Bentley, and perhaps this was partly so. At least one thought of taking at least a step away from the car caused nasty weakness in the knees.
Will wiped his palm with a nervous gesture on his hips - right about trousers that recently belonged to Hannibal. Feeling their soft wool was pleasant. Even to some extent calmed down.
-What is the point of pulling me out of one clinic to push me to another?
-Razznitsa in the possibility of control. No one will keep you here against your will. You can leave when you wish.
-That there is when you consider that I have enough.
-You were right when he said that coercion in this situation would nullify all my efforts. I just ask you to try.
-What if I refuse?
-Then I will be extremely disappointed.
