Текст песни Овсянкин и Смешарик - В сельпо

А я все детство провёл на задворках зернового хранилища
И сводил папилломы с помощью нитки и заговоров,
Но из-за того, что я ел одно сырое зерно,
Получил кишок завороток.
В девять с мужиками в первый раз закинул за воротник
И сразу вник в сельскую жизнь, ушёл в запой до двадцати семи.
Не просыхая, сходил в армию, попутно лишился семьи,
Погубил их своим алкоголизмом и мотыгой.
При всей камере с красным хозяином зоны заигрывал,
Он за это отпускал меня в сельпо потоптаться в очереди за сгущенкой,
Хотя и там её было в достатке, жопа петуха - лучшая доставка.
"Меня растил не отец, а его останки",-
Так начала со мной разговор выпускница парикмахерского пту Оксанка.
Мне её стало жалко, вместо сережек подарил ей мормышки из чипка,
Была шокирована моей игрой бокового кивка.
Навялили с ней селитерного подлещика, это её и сгубило,
Или то, что я пришиб её трухлявой дубиной,
Которая была штакетиной её забора.
Благо теперь знахарке не придется платить за аборт.
На эту денежку хотел купить в сельпо мешок карамелек другу на свадьбу,
Но продавщица была таджичкой и предложила насвай.
Семёновне сваей придавило внука, взяла внеочередной отгул,
Очередь в ахуе, но встать за прилавок и я могу
Или бабка-знахарь, но в тот раз она подсыпала битум в сахар
Думала всех надурить....

Все детство я провел на боговой делянке, провисев на чалке.
А ты извинялся, что на проводы Васи чалился и шил перчатки.
В очереди в сельпо выбирал на красную горку продукты,
Выгонял вонь из сапог и выходил на смену с разбитой мордой кондуктором.
Чуть не упекли в дурку за то, что ебал тебя на диване, на котором вчера умер дядя Юра.
"У тебя все в порядке с юмором",- говорил поддатый замполит,
Когда меня в сочи на угнанном танке запалил,
Благо договорился за целый жа вторякового герасима,
Пришлось посреди ночи рожать, бегая и поблевывая в противогазе,
Зато успел забежать пожахаться с невестой надзирателя,
В итоге меня к награде представили, а она оказалась новопреставленной.
Главное, в обоих случаях подавали магарыч,
Откусил помидором, он брызнул, как наливной прыщ.
Хорошо все-таки вспомнить за нафталин после пары мерзавчиков.
Бросил каму у закусочной, надеюсь не утащат,
Чтобы поменять на корабль синичек и пол блока папирос казбек.
Ты на меня бычил, теперь я заливаю в тебя формалиновый морс на обед.
Кому из нас нужен побег? В тебе 5,45, над тобой насыпь.
Сегодня в столовой не пюре, а какая-то надсырь,
Поэтому попробуем в хозблок пробраться,
Лишь бы потом не пробрало от ворошиловки,
Которую мы в порту распивали со старшинами
С похмура тянет восмерить, ой, держите меня, ой, держите.

And I spent all my childhood in the backyard of the grain storage
And he reduced papillomas with a thread and conspiracies,
But because I ate one raw grain,
Got an intestinal volvulus.
At nine with the men for the first time threw it over the collar
And immediately he delved into rural life, went into a binge until twenty-seven.
Without drying out, went into the army, along the way lost his family,
I ruined them with my alcoholism and my hoe.
With all the camera he flirted with the red master of the zone,
For this he let me go to the general store to trample in line for condensed milk,
Although she was abundant there, the cock's ass is the best delivery.
"It was not my father who raised me, but his remains,"
So Oksanka, a graduate of the hairdressing school, began a conversation with me.
I felt sorry for her, instead of earrings I gave her jigs from a chip,
I was shocked by my side nod.
They pushed on her a mortar scourge, it ruined her,
Or that I hit her with a rotten club
Which was the picket fence of her fence.
Fortunately, now the healer will not have to pay for the abortion.
With this money I wanted to buy a bag of caramels in the general store for a friend for a wedding,
But the saleswoman was Tajik and offered nasvay.
Semyonovna crushed her grandson with a pile, took an extra day off,
The queue is in ahue, but get behind the counter and I can
Or a witch doctor, but this time she added bitumen to sugar
I thought to fool everyone ...

I spent all my childhood on the god's plot, hanging on a rope.
And you apologized for seeing Vasya off and sewing gloves.
In the queue at the general store I chose food on the red hill,
He drove the stench from his boots and went out to shift with a broken muzzle as a conductor.
They almost fell into a fool for fucking you on the couch on which Uncle Yura died yesterday.
"You are all right with humor," said the screwy political officer,
When I was set on fire in Sochi on a stolen tank,
Fortunately, I agreed for a whole lady of the second gerasim,
I had to give birth in the middle of the night, running and vomiting in a gas mask,
But he managed to run in to chew with the warden's bride,
As a result, I was presented for the award, and she turned out to be newly reposed.
The main thing is that in both cases they served a magarych
Bit off a tomato, it splattered like a pimple.
It's good to remember for the mothballs after a couple of bastards.
Dropped the kama at the diner, I hope they won't get carried away
To change the titmouse and the floor of a block of kazbek cigarettes for a ship.
You bullied me, now I'm pouring formalin juice into you for lunch.
Which one of us needs an escape? You have 5.45, there is a mound above you.
Today, in the dining room, not mashed potatoes, but some kind of cheese,
Therefore, we will try to get into the utility block,
If only then it does not sneak from the tedder,
Which we drank in the port with the foremen
With a frown pulls to measure, oh, hold me, oh, hold.