смотри — вот всё, что тебе осталось.
так расцвет и силу сменяет старость,
так слабеет резкость, уходит ярость,
будто кто-то выключил в мире звук.
как ты ни старайся, не даст ни ноты —
там, где были струны, теперь пустоты.
объясняйся жестами, рви блокноты
и пиши на клочьях. ты нем и глух.
здесь всё нежило: голоса исчезли,
люди рты раскрыли: «а если… если…»
в ком избыток смыслов, тот пишет песни,
а твоей ни внять, ни напеть мотив.
она бьётся пульсом — ревущий узник,
звоном молота из старинной кузни,
будто бы рояль, мир, лишённый музык,
стал тяжёл, громоздок и некрасив.
в тишине всё тонет — найти бы шлюпку,
тишь оставит в памяти по зарубку.
раздирая психику в мясорубку,
она будет жить в тебе, вот она.
ежели в начале и было слово,
то его пропели; теперь всё ново —
из колонок, окон, из уст иного
лишь тупая ватная тишина.
стань же уязвима, прозрачна, донна,
тишина, оставь опустевший дом мой,
я найду жильё тебе, снеди тонны,
только ты, пожалуйста, уходи.
мы ведь молодые дурные черти,
мы, пока поём, не страшимся смерти,
и пока в руках медиатор вертит
гитарист усталый, мы будем жить.
look - that’s all you have left.
so the flowering and strength is replaced by old age,
sharpness weakens, rage goes away
as if someone turned off the sound in the world.
no matter how hard you try, it won’t give a note -
where there were strings, now voids.
speak with gestures, tear notepads
and write on shreds. you are dumb and deaf.
everything is undead here: the voices are gone
people opened their mouths: "and if ... if ..."
in whom there is an excess of meanings, he writes songs,
and yours neither heed nor sing a motive.
she beats with a pulse - a roaring prisoner,
the hammer of an old forge
like a piano, a world without music
became heavy, bulky and ugly.
everything is drowning in silence - to find a boat
quiet leaves a notch in his memory.
tearing the psyche into a meat grinder,
she will live in you, here she is.
if in the beginning there was a word
then he was sung; now everything is new -
from columns, windows, from the lips of another
only dull cottony silence.
become vulnerable, transparent, donna,
silence, leave my empty house
I will find housing for you, eat tons
only you please leave.
we are young evil devils
while we sing, we are not afraid of death,
and while in the hands the pick picks
tired guitarist, we will live.
