В мире мер.
Предавалась судьбе, голоду
без тебя. Зубы скалила я от холода.
Была проклята твоим городом.
Была предана единым шорохом.
Ненавистная кухня взглядом окинулась.
Все презрительнее ты во мне щетинилась.
И спасая свою свободу -
В одиночную камеру, как рыба канула в воду.
Отрешенная от тепла и уюта
В упор не вижу себя. Ни минуты
страданья не отдам в дар сомненью.
Мне страшно идти за тобой, становясь твоей тенью.
Мой удел – синяки и ссадины.
Ты на чувства становишься жадиной.
За «безмерность в мире мер»,
За инакость душ и тел.
В раздраженном, накаленном воздухе
Я циничнее становлюсь с возрастом.
Я клеймо непонимания несу, (молюсь мысленно),
Как плату за дар, быть в этом мире единственной.
8.05.2012
Одесса
In the world of measures.
Indulged in fate, hunger
without you. I scalled my teeth from the cold.
Was cursed by your city.
Was predicted with a single rustle.
Hatered kitchen glanced.
You're bristingly bristly in me.
And saving their freedom -
In a single camera, like a fish round into the water.
Heat and coat
I do not see myself. Not a minute
Fading will not give as a gift doubt.
I'm terribly going for you, becoming your shadow.
My lot is bruises and abrasions.
You get on feelings.
For "immenseness in the world of measures",
For the inacience of shower and tel.
In irritated, inhauling air
I become cynical with age.
I carry the stigma of misunderstanding, (I pray mentally),
As a fee for the gift, to be the only one in this world.
8.05.2012
Odessa
