Солнцем, воздухом живы мы, да святой добротой богов
От Сибири и до Колымы, наломали срубили дров
Посжигали леса поля, жжём и души и до сих пор
Не поверил не ты, не я, солнцем выжженый коридор
Жизнь да волю любили мы, по помойкам да кошакам
Горем меряли немые дюймы, от могил по слепым шагам
И на мили хватало нас, лиж бы мамка дала ответ
Где бы нибыли да всё не раз, распилили весь белый свет
У-у ях-ха
И себя хоронили мы, незаметно и просто так
и дожившие до весны снова пели про всё ништяк
И плыла по душе печаль, у того кто ещё любил,
И смотрел он немного вдаль на закатах узоры шил.
На рассвет не хватило сил, с ног упал да повеселел
И рассвет его поселил, рядом с домом где лён сидел
И отец его хоронил, на опушке где лес редел
А потом всю неделю пил пока вовсе не поседел
У-у ях-ха
Белым снегом всё занесло, год прошёл, а отец всё пил
Но весной ему стало тепло и рассвет его проводил
К тому месту где лён сидел и к берёзе что посадил
На опушке где лес редел, рядом с тем кто ещё любил
Рядом с тем кто всю жизнь, рядом с тем кто пока любил
У-у ях-ха
Солнцем, воздухом живы мы, да святой добротой богов
От Сибири и до Колымы, наломали срубили дров
Посжигали леса поля, жжём и души и до сих пор
Не поверил не ты, не я, в богом даренный коридор.
The sun, the air we are alive , but the kindness of the holy gods
From Siberia to Kolyma , mangled felled wood
Poszhigali forest field zhzhёm and soul and still
Do not believe it 's not you, not me, the sun scorched corridor
Life so will we loved at dumps yes koshak
Grief was measured dumb inches from their graves by the blind steps
And for miles missed us lizh nurse gave the answer
Wherever nibyli so it's not time , sawed the whole wide world
Do u tions ha
And we buried himself , quietly and just
and lived to spring again sang about everything nishtyak
And swam like sadness , the one who has loved ,
And he looked a little bit into the distance at sunset patterns sewed .
At the dawn was not strong enough , upside down so cheerful
And dawn it settled near the house where flax was sitting
And his father was buried on the edge where the forest thinned
And then drank all week until all turned gray
Do u tions ha
White snow all skidded year has passed , and the father of all drinking
But in the spring it was warm and the dawn of its spent
Go to the place where flax was sitting and that planted a birch
At the edge where the forest thinned , next to those who still loved
Next to the one who all his life , next to the one who still loved
Do u tions ha
The sun, the air we are alive , but the kindness of the holy gods
From Siberia to Kolyma , mangled felled wood
Poszhigali forest field zhzhёm and soul and still
Do not believe it 's not you, not me, in God Granted corridor.
