Я проплывал на старой барже
Под колокольный перезвон.
Налево - люд, направо - башни,
А дале - чистый небосклон.
Мне говорил рыбак пропитый
О том, о сём - похоже, врал -
И головою непокрытой
Моё молчанье одобрял.
Кричал на ухо одесную,
Мол, окрёщен, хоть нет Креста,
Рукой, что помнит мать родную,
Иконку стёртую достал.
И, показав, вложил обратно,
И замолчал, и закурил.
Болтало от волны накатной,
И он опять заговорил.
И так стоял в обновке ватной,
Наивно душу отводил.
Иваном звать. Давно понятно,
Иначе б по-другому плыл.
Ах, перевозчик мой случайный,
Туда ли правишь, дорогой?
...Все тише звуки, все печальней.
Вот и умолкло за спиной.
I sailed on an old barge
Under the bell chime.
To the left are people, to the right are towers,
And far - a clear horizon.
I was told by a fisherman soaked
About that - it seemed like he was lying -
And with your head uncovered
He approved of my silence.
He screamed in the right hand
Like, it’s baptized, although there is no Cross,
With the hand that my mother remembers,
I got the erased icon.
And, showing, invested back,
And he was silent, and lit up.
Chatted from the rolling wave,
And he spoke again.
And so he stood in a new cotton pad,
Naively, he took his soul.
To call Ivan. It has long been understood
Otherwise, I would swim in a different way.
Ah, my random carrier,
Do you rule there, dear?
... All the quieter sounds, all sadder.
So it fell silent behind him.
