Фергесон, вороны, Тауэркорт.
Фергесон- скромен, сдержан и горд —
День делит на офис и флэт.
Он длит это все много лет.
Утром проснулся — небо как твид,
Окна выходят на Даунинг-стрит.
И в медных кранах все та же вода,
Смывает дни, не смывая года.
И ничто не течет, ничто не течет!
И ничто не течет........
Фергесон верил, что он не умрет.
Он утром пробовал яд, а вечером йод.
Он заявлял на себя в Скотланд-Ярд,
Но вновь давал осечку «Байард».
Он Темзу пробовал вплавь и пробовал вброд,
Он даже тысячу вольт засовывал в рот.
И он намеренно пил кислоту,
Но оставалась лишь горечь во рту!
Он не учел, что это был ее фетиш и фан —
Она любила узоры колото-резанных ран.
Она потеряла перчатки, и на бокале — ее отпечатки,
Она потеряла перчатки, ее портрет — у него на сетчатке!
И ничто не течет.........
Fergeson, Crows, Tauerrokort.
Fergeson is modest, restrained and proud-
The day divides the office and the Flat.
He has long been longing for many years.
I woke up in the morning - the sky is like a twid,
The windows overlook Daunning Street.
And in copper cranes all the same water,
Washing off days without washing off the years.
And nothing flows, nothing flows!
And nothing flows ........
Fergeson believed that he would not die.
He tried poison in the morning, and in the evening iodine.
He declared himself in Scotland Yard,
But again he gave the butter of the Bayard.
He tried the Thames and tried to wade
He even put a thousand volts into his mouth.
And he deliberately drank acid,
But there was only bitterness in the mouth!
He did not take into account that it was her fetish and fan -
She loved patterns of stab wounds.
She lost her gloves, and on the glass - her prints,
She lost her gloves, her portrait is on his retina!
And nothing flows .........
