Пахнет хлебушком в доме ржаным,
И медовым настоем из детства,
Как окутало чем-то родным,
Материнским счастливым наследством.
Догорает огонь в печи,
Холодно зимой в ночи.
Ветер в трубе ворчит,
Веткою в окно стучит.
Только душа молчит
Вот я и вернулся, мама, мама.
За столом чай пьют мать и отец.
В тонкой вазочке тает варенье.
"Ты куда соскочил, сорванец?
Да поспал бы еще - воскресенье!"
Догорает огонь в печи,
Холодно зимой в ночи.
Ветер в трубе ворчит,
Веткою в окно стучит.
Только душа молчит
Вот я и вернулся, мама, мама.
Без укора, с мольбой добрый взгляд -
"Ах, сынок, ты мой милый, заблудший".
А глаза глядят, будто хотят
Рассмотреть и запомнить получше.
Догорает огонь в печи,
Холодно зимой в ночи.
Ветер в трубе ворчит,
Веткою в окно стучит.
Только душа молчит
Вот я и вернулся, мама, мама.
It smells like rye bread in the house,
And honey infusion from childhood,
As enveloped in something familiar,
Maternal happy inheritance.
The fire burns out in the furnace
It's cold in the winter at night.
The wind in the chimney grumbles
He knocks on the window with a branch.
Only the soul is silent
So I came back, mom, mom.
Mother and father are drinking tea at the table.
The jam melts in a thin vase.
"Where have you jumped off, tomboy?
Yes, I would have slept again - Sunday! "
The fire burns out in the furnace
Cold in the winter at night.
The wind in the chimney grumbles
He knocks on the window with a branch.
Only the soul is silent
So I came back, mom, mom.
Without reproach, with a pleading kind look -
"Oh, sonny, you are my dear, lost."
And the eyes look as if they want
Consider and remember better.
The fire burns out in the furnace
Cold in the winter at night.
The wind in the chimney grumbles
He knocks on the window with a branch.
Only the soul is silent
So I came back, mom, mom.
