Текст песни Раз-два-три, ветер изменится - Глава 5 отрывок 4

Они мертвы.
И больше никаких поездок с друзьями на море, никаких вечеринок по пятницам, коктейлей с мятой, никакого джаза и никаких блондинок – они мертвы, и теперь у них нет ничего. Я не хочу преувеличивать и говорить, что однажды они должны были внести вклад в науку или искусство, стать отцами или родоначальниками какого-нибудь течения – нет. У них были обычные жизни, полные встреч со странными людьми, минутного счастья и часовых огорчений, но то, что у них не было выдающей перспективы на будущее, совсем не значит, что они заслуживали смерти.

Они заслуживали жизнь, - думаю я, глядя, как пальцы быстрее начинают перебирать обрывки, и на пол кухни течет тонкая коричневая струя.
Они заслуживали просто продолжать жить так, как жили раньше. Потому что ни один человек на планете Земля не достоин того, чтобы узнать: когда ты умираешь, это полный и окончательный конец. И вся эзотерика, вся философия, весь психоанализ – это не больше, чем попытка прекратить бояться очевидных вещей: ты умрешь – и на этом твоя жизнь кончится. Ты не сможешь посмотреть в глаза своему убийце, не сможешь объяснить маме, что ты не хотел ее расстраивать, не сможешь посмотреть на своих рыдающих друзей. Ты не попадешь бесплатно в кино и не возьмешь из библиотеки книги, на которые раньше не хватало времени, ты не съездишь в Канаду, ты не увидишь Рим, ты не снимешь домик в Альпах, ты не поцелуешь человека, который изменит твою жизнь.
Ты не сможешь сделать ничего, кроме как гнить в земле и надеяться, что тебя не выкопает какой-нибудь некрофил.

Я выползаю из-под стола, и они оглядываются на меня, аккуратно отодвигают стулья и поднимаются вместе со мной, проходя в комнату. Мне ведь нужно в Академию, - я пытаюсь надеть рубашку и почему-то все приговариваю: «Мне очень, очень жаль». Мне так стыдно за то, что вчера я позволил себе стоять и онанировать на его тело, мне так стыдно, что я слышал чужой голос, говоривший мне «Хороший мальчик», мне так стыдно за все, но что им от моего стыда.
Пальцы соскальзывают с пуговиц, и это почему-то так расстраивает меня, что я сажусь на кровать и закрываю глаза, стараясь не разрыдаться.

- Мне так жаль, - у меня трясутся плечи, и трясутся мои кровоточащие руки, которые оставляют на джинсах темные подтеки. А мои гости даже не осуждают меня. Они стоят в проходе и смотрят куда-то позади меня, снова и снова гладя свои внутренности, как послушных котят, спрятавшихся внутри их животов.
Я пытаюсь надеть обувь, только вместо узла на шнурках получается какой-то комок из ниток; на полу появляются мелкие прозрачные капли – я плачу. Я запахиваю рубашку и засовываю в сумку тетради, шаркая по полу, как старик.

Мы все обязательно умрем; рано или поздно – будем уповать на медицину и здравоохранение, надеяться, что это случится как можно позже, но я не знаю, как объяснить этим парням, которые стоят за мной в зеркале, что их смерть – это не неизбежность, а случайная ошибка. И я буду очень стараться исправить ее, я попытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы они не чувствовали себя покинутыми.

Я открываю дверь, вытирая слезы со своего лица.
И вижу мертвого парня, рядом с которым сидел вчера.
Я захлопываю перед ним дверь.

И эту дверь я не смогу открыть на протяжении следующих трех недель.

They are dead.
And there are no more trips with friends to the sea, there are no parties on Fridays, cocktails with mint, no jazz and no blondes - they are dead, and now they have nothing. I do not want to exaggerate and say that one day they had to contribute to science or art, become fathers or people of some course - no. They had ordinary lives, full meetings with strange people, minute happiness and hourly grief, but the fact that they did not have an outstanding prospects for the future, no means that they deserved death.

They deserved life, "I think, looking like a finger faster, it is starting to catch scraps, and a thin brown jet flows into the floor of the kitchen.
They deserved just to continue to live as they lived before. Because no man on the planet Earth is worthy of learn: when you die, it is a complete and final end. And the whole esoteric, the whole philosophy, the whole psychoanalysis is no more than an attempt to stop afraid of obvious things: you will die - and on this life will end. You can't look into your killer's eyes, you can not explain to your mother that you did not want to upset her, you can't look at your sobbing friends. You do not get for free in the cinema and you will not take the book from the library, for which there was not enough time before, you will not go to Canada, you will not see Rome, you will not rent a house in the Alps, you do not kiss a person who will change your life.
You can not do anything except to rot in the ground and hope that some necrophil will not dig you.

I crawl out of the table, and they look at me, carefully push the chairs and climb together with me, passing into the room. After all, I need to go to the Academy, "I'm trying to put on a shirt and for some reason I deny everything:" I am very, very sorry. " I so ashamed for the fact that yesterday I allowed myself to stand and masturbate on his body, I was so ashamed that I heard someone else's voice, who told me a "good boy," I was so ashamed of everything, but that they were from my shame.
My fingers slip off the buttons, and for some reason it upsets me so frustrating me, that I sit on the bed and close my eyes, trying not to burst.

"I'm so sorry," my shoulders are shaking, and my bleeding hands are shaking, which leave on jeans with dark lodges. And my guests do not even condemn me. They stand in the aisle and look somewhere behind me, again and again stroking their insides, as obedient kittens, hidden inside their belly.
I'm trying to wear shoes, only instead of a node on the laces it turns out some lump of threads; On the floor, small transparent drops appear - I cry. I am planning a shirt and put in a notebook bag, shitting on the floor, like an old man.

We will definitely die; Sooner or later, we will rely on medicine and health care, hope that it will happen as late as possible, but I do not know how to explain these guys who are behind me in the mirror, that their death is not inevitable, but a random error. And I will really try to fix it, I will try to do everything in my power so that they do not feel abandoned.

I open the door, wiping tears from my face.
And I see the dead guy, sitting next to which yesterday.
I slam the door in front of him.

And I can not open this door over the next three weeks.