Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.
Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет».
И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.
Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.
Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.
И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет».
All living things special Mehta
Celebrated since the earliest times.
If I was not a poet,
That must have been a swindler and a thief.
The thin and undersized,
Among the boys always a hero,
Often, often with a broken nose
I came to his home.
And towards the frightened mother
I hissed through bloody mouth:
"Nothing! I tripped on a rock,
It is for to-morrow all will heal. "
And now, when a simple
These days Kipyatkova ligature,
Restless, cheeky strength
In my poem I spilled.
Gold, a pile of words,
And on each line without end
Reflected former prowess
Bullies and tomboy.
How, then, I'm brave and proud,
Only novyu splatters my step ...
Previously, I was beaten in the face,
So now the whole soul is in the blood.
And I do not say my mother,
And in a strange and laughing mob:
"Nothing! I tripped on a rock,
It is for to-morrow all will heal. "
