Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.
Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
No one is in the house,
Also dusk. One
Winter day in a through opening
Curtains undrawn.
Only white wet clods
Quick promelk moss,
Only the roof, snow, and also
Roofs and snow, no.
Again zachertit frost
Again Volodina me
Last year's gloom
And a case of winter.
And again prick until now
Untempered guilt
And the window of the crosspiece
Surrendering hunger wood.
But suddenly the curtain on
Will run doubt creeps -
Silence steps Meria.
You, as a future, you will enter.
You emerge from the door
In something white, no fads,
In some ways, indeed of those matters,
Of which flakes sew.
