Текст песни Сергей Павловский - Пособие по воскрешению красивых девушек

Идя по полутёмному коридору городского морга, Чак уже чувствовал сильный запах мёртвых тел, от которого зудело в штанах. Чака сюда в очередной раз привело нездоровое влечение. Здесь он уже, можно сказать, завсегдатай. Его проводник – служащий морга, который пускал его сюда за 200 баксов каждый месяц, шёл не оборачиваясь, изредка насвистывая какую-то колыбельную. Они остановились. Он открыл железную дверь, высморкался на пол и жестом пригласил Чака войти. Они попали в тускловатое просторное помещение, где находились столы, на которых лежали трупы, накрытые простынями. Сбоку были расположены выдвижные ящики, содержимое которых было аналогично тому, что находилось на столах.
- Вы знаете правила, - начал служащий. – Кости не выламывать, кожу не рвать, и так далее. У Вас есть два часа, - сказал он и вышел, заперев дверь с другой стороны.
Трупный запах – это прекрасно. Трупы. Хочу. За два часа три! Не меньше! Возбудившийся от такого зрелища Чак достал из кармана бумажку с номерами ячеек и принялся глазами искать первый номер в списке на стене с ящиками.
Отыскав и открыв нужный ящик, он обнаружил в нём молодую девушку. Эта была пышногрудая брюнетка (как он и заказывал), погибшая в автокатастрофе. Одной рукой он начал надрачивать свой член, другой, одновременно поглаживал холодное тело. Смазав нужное место, Чак, забравшись на девушку, медленно ввёл член во влагалище и начал короткими
резкими движениями совокупление, лишь изредка целуя её холодные губы.
Чаку нравились мёртвые девушки. Только с ними он чувствовал себя полноценным, и держался уверенно, даже более того.

Очнувшись после клинической смерти, Синди, которая попала в морг по недосмотру медицинских работников, открыла глаза, ещё не до конца понимая, где находится и что происходит, она увидела ёрзающего на ней урода. Этот урод был худощавым, корчил рожи и что-то бормотал. Пару раз моргнув, Синди начала мычать и издавать непонятные внутриутробные звуки, вскоре переросшие в подобие крика…

Walking along a universal corridor of the city morgue, Chuck has already felt a strong smell of the dead bodies, from which itched in his pants. Chuck here once again led a unhealthy attraction. Here he is already, can be said, frequenter. His conductor - an employee of the morgue, who let him down here for 200 bucks every month, did not turn around, occasionally having mastered some kind of lullaby. They stopped. He opened the rail door, visited the floor and the gesture invited Chook to enter. They fell into a dull spacious room, where there were tables on which the corpses were covered with sheets. On the side of the drawers were located, the contents of which were similar to what was on the tables.
"You know the rules," the employee began. - Do not break the bones, do not tear the skin, and so on. You have two hours, "he said and came out, locked the door on the other hand.
Thermal smell is beautiful. Corpses. Want. For two hours three! Not less! Having taken out of such a spectacle Chuck pulled a piece of paper from the pocket with the numbers of the cells and began to look for the first room in the list on the wall with drawers.
Having found and opening the desired box, he discovered a young girl in it. This was a magnificent brunette (as he ordered), died in a car accident. One hand he began to overpow his dick, the other, at the same time stroked the cold body. By smearing the right place, Chuck, climbing the girl, slowly introduced a dick into the vagina and began short
Acropping with sharp movements, only occasionally kissing her cold lips.
Chuck liked the dead girls. Only with them he felt full, and kept confident, even more so.

After waking up after clinical death, Cindy, who fell into the morgue to the unaware of medical workers, opened his eyes, not yet fully understanding where it was and what was happening, she saw a climbing uroda. This freak was thin, poking the face and muttered something. Camping a couple of times, Cindy started to wash and publish incomprehensible intrauterine sounds, soon there was a cry of shouting ...