Позевывает день,
и расторопный вечер
спешит тенями зачехлить кусты.
Дневная дребедень
птенцами из скворечен
уносится на крыльях золотых.
Еще сощурен глаз,
но близится спасенье
от плоти пятен, суеты листов.
В неисчислимый раз
справляет новоселье
царевна-ночь! Темнеющий восток
захвачен ею в плен,
поверженный без боя,
он отдает детали и цвета.
Старинный гобелен,
и мы на нем с тобою –
два странника. Откуда и куда
мы тащимся одни
дорогой этой вечной,
теряя ориентиры в темноте?
Лишь звездные огни,
и путь – такой же млечный,
как тот, в необъяснимой высоте.
Лишь звездные огни,
и путь - такой же млечный,
как тот, в необъяснимой высоте.
Calls the day
And a tiny evening
Hurry up to shadows to hide the bushes.
Daily rubbing
Chicks from Biscorienne
Carried on the wings of gold.
Still comfortable eyes
But the salvation is nearing
From flesh spots, fuss of sheets.
In an innumerable time
Copiers housewarming
Tsarevna-night! Dark East
captured by her captive,
defeated without a fight
He gives details and colors.
Old tapestry
And we are with you with you -
Two wanderers. Where and where
We are alone
Dear this eternal,
Losing landmarks in the dark?
Only star lights,
And the path is the same Milky
As he, in an inexplicable height.
Only star lights,
And the path is the same Milky
As he, in an inexplicable height.
