Города мои это только ноздреватый просоленный снег.
Полустанки сквозь пыльные окна, уходящие рельсы в рассвет.
Мои вены наполнены ядом, языками костров,
Мёртвым воздухом прежних кочевий и стылых ветров.
Я древняя память кургана, я пленник и жертвенный нож,
Я стук миллионов копыт в снах которых не ждёшь.
Я свист оперений колчана, полёта стрелы.
В моих травах дурманящий запах ушедшей весны.
Припев:
Поезда разрезают меня и пьют мою кровь.
Мои реки от края до края хвойных лесов.
Я вечная степь - отражение звёзд.
Мои слёзы - радужный мост.
Я вечер, сгущающий краски, на лицах скуластых вождей,
Я огненный танец шамана, безумие вещих речей.
Я волчий вой луносветный у свежих могил,
В моём чреве тысячелетий собственный мир.
My cities are only nostrilized salty snow.
Hustles through dusty windows, outgoing rails at dawn.
My veins are filled with poison, bonfire tongues
Dead air of former nomads and cold winds.
I am the ancient memory of the mound, I am a captive and a sacrificial knife
I knock millions of hooves in dreams which you do not expect.
I whistle the plumage of a quiver, flying arrows.
In my herbs the intoxicating smell of bygone spring.
Chorus:
Trains cut me and drink my blood.
My rivers from edge to edge of coniferous forests.
I am the eternal steppe - a reflection of the stars.
My tears are a rainbow bridge.
I am an evening, thickening colors, on the faces of cheeky leaders
I am a shaman’s fiery dance, madness of prophetic speeches.
I am the moonlight wolf howl at fresh graves
In my womb of millennia, my own world.
