Текст песни Тикки Шельен - горная колыбельная

В ореховых зарослях много пустых колыбелей.
Умершие стали детьми и хотят, чтобы с ними сидели,
чтоб их укачали, и страх отогнали, и песню допели:
О сердце мое, тебе равных не будет, усни.

И ночь надо мной, и так надо мною скучает,
что падает ключ, и деревья ему отвечают,
и выше растут и, встречаясь с другими ключами...
О сердце мое, тебе равных не будет, усни.

Когда бы вы спали, вы к нам бы глядели в окошко.
Для вас на столе прошлогодняя сохнет лепешка.
Другого не будет. Другое — уступка, оплошка,
О сердце мое, тебе равных не будет, усни.

Там старый старик, и он вас поминает: в поклоне,
как будто его поднимают на узкой ладони.
Он знает, что Бог его слышит, но хлеба не тронет,
и он поднимает ладони и просит: возьми!

Усни, мое сердце: все камни, и травы, и руки,
их, видно, вдова начала и упала на землю разлуки,
и плач продолжался как ключ, и ответные звуки
орешник с земли поднимали и стали одни...

О, жить — это больно. Но мы поднялись и глядели
в орешник у дома, где столько пустых колыбелей.
Другие не смели, но мы до конца дотерпели.
О сердце мое, тебе равных не будет, усни.

И вот я стою, и деревья на мне как рубаха.
Я в окна гляжу и держу на ладонях без страха
легчайшую горсть никому не обидного праха.
О сердце мое, тебе равных не будет, усни.

In walnut thickets, many empty cradle.
Dead became children and want to sit with them,
So that they were scolded, and the fear was driving, and the song was betrayed:
Oh my heart, there will be no equal to you, a mustache.

And the night you need me, and so I need to miss me,
that the key falls, and the trees answer him,
And above grow and, meeting with other keys ...
Oh my heart, there will be no equal to you, a mustache.

Whenever you slept, you would look into the window.
For you on the table last year's cake dries.
There will be no other. Other - concession, guard,
Oh my heart, there will be no equal to you, a mustache.

There is an old old man, and he comes with you: in a bow,
As if he was raised on a narrow palm.
He knows that God hears him, but bread does not touch
And he raises his palms and asks: Take!

Single, my heart: all stones, and herbs, and hands,
they are visible, the widow began and fell to the land of separation,
And the crying lasted as the key, and the response sounds
Oshnik from the Earth raised and became some ...

Oh, live - it hurts. But we rose and looked
In the hazel at home, where so many empty cradle.
Others did not dare, but we are completely toterpel.
Oh my heart, there will be no equal to you, a mustache.

And so I stand, and the trees on me like a shirt.
I look into the windows and keep on my palms without fear
The easiest handful of no one's offensive dust.
Oh my heart, there will be no equal to you, a mustache.