В чёрной рамке у окна на стене
Фотография твоя висит на гвозде.
Синие погоны, голубой берет –
Будешь вечно молодым, восемнадцать лет.
Был, конечно, на тебе голубой берет,
Когда бой неправедный начался чуть свет.
Только пуля пролетела – ты упал,
И берет твой голубой бордовым стал.
Бордовый берет – войны проклятой след.
Тех, кого она одела в цинковый жилет.
Бордовый берет – войны проклятой след.
Тех, кого она одела в цинковый жилет.
Днём и ночью мать-старушка сына ждёт,
Только нервною рукой берет к себе прижмёт.
Тихо спросит: "Где ж ты, милый мой сынок?"
За окном калиткой скрипнет легкий ветерок.
Бордовый берет – войны проклятой след.
Тех, кого война одела в цинковый жилет.
Бордовый берет – войны проклятой след.
Тех, кого война одела в цинковый жилет.
Бордовый берет – войны проклятой след.
Тех, кого война одела в цинковый жилет.
In the black frame at the window on the wall
Your photo is hanging on a nail.
Blue epaulets, blue takes -
You will be forever young, eighteen years old.
Was, of course, on you blue takes,
When the battle of the wrong fire began a little light.
Only the bullet flew - you fell,
And takes your blue burgundy.
Burgundy takes - War Cursed Track.
Those whom she dressed in a zinc vest.
Burgundy takes - War Cursed Track.
Those whom she dressed in a zinc vest.
Day and night Mother's old woman is waiting for
Only a nervous hand takes me to myself.
Quietly asks: "Where are you, my dear son?"
Outside the window wicket creaking a light breeze.
Burgundy takes - War Cursed Track.
Those who walked in a zinc vest.
Burgundy takes - War Cursed Track.
Those who walked in a zinc vest.
Burgundy takes - War Cursed Track.
Those who walked in a zinc vest.
