Мы — волки! И нас по сравнению с собаками мало.
Под грохот двухстволок год от году убывало.
Мы, как на расстреле, на землю ложились без стона.
Но мы уцелели, хотя и стоим вне закона.
Мы - волки! Нас, можно сказать, единицы.
Мы те же собаки, но мы не хотели смириться.
Вас в избы пускают в январские, лютые стужи.
А нас окружают флажки роковые всё туже и туже.
Вы — смотрите в щёлки. Мы — рыщем в лесу на свободе.
Вы — в сущности, волки, но вы изменили природе.
Вы серыми были, вы смелыми были когда-то вначале.
Но вас прикормили, и вы в сторожей измельчали.
Вам миску похлёбки, нам — проголодь в поле морозном;
Звериные тропки, сугробы в молчании грозном,
И льстить и служить вы за хлебную корочку рады,
Но цепь и ошейник — достойная ваша награда.
Так дрожите и бойтесь, когда на охоту мы выйдем.
Всех больше на свете мы — волки — собак ненавидим.
We are wolves! And we are few compared to dogs.
With the rumble of a double-barreled gun, it decreased year by year.
We, as if being shot, lay down on the ground without a moan.
But we survived, although we are outlawed.
We are wolves! We can say a few.
We are the same dogs, but we did not want to come to terms.
You are allowed into huts in January, fierce cold.
And we are surrounded by fatal flags tighter and tighter.
You - look through the holes. We are a loot in the woods free.
You are essentially wolves, but you have changed nature.
You were gray, you were bold once at the beginning.
But you were fed, and you chopped in the watchmen.
You have a bowl of pottage, we are hungry in a frosty field;
Animal trails, snowdrifts in silence the terrible,
And you are glad to flatter and serve for a bread crust,
But the chain and the collar are your worthy reward.
So tremble and be afraid when we go hunting.
More than anything, we - wolves - hate dogs.
