самое грустное льется из твоих глаз:
я собираю в ладони ром,
напою тебя с рук своих и вызову неотложку.
доктор, простите, она больна.
только прошу, не прививайте ей теплоту и заботу.
нет, доктор, тут только я дурак,
не досмотрел, но посмотрел на злобу.
ненависть и слова сгоряча,
а вы бы поверили несуществующему, но выдуманному самим собой
богу?
она держалась, честно скажу,
не проронила передо мной ни слова,
я целовал её в скулы и в лоб.
улыбалась мне грустно и я
уловил весь бесчеловечный порок.
люди держатся за неё годами, но она далеко не та,
обещания быть преданным ей и даже преданной ею,
давали,
но преданной оказалась только она.
и в эту секунду, внутри неё,
самое отвратительное, что есть в человеке:
ты всё рушишь и плачешь,
твои
тяжелеют
веки.
The saddle is pouring out of your eyes:
I collect in palm rum,
I will send you from your hands and call the urgent.
Doctor, sorry, she is sick.
Just ask, do not make her warmth and care.
No, doctor, here only I am a fool,
I did not watch, but looked at the malice.
hate and word haze
And you would believe the non-existent, but invented myself
God?
She kept, honestly,
did not tend to me not a word
I kissed her into the cheekbones and forehead.
Smiled me sad and I
caught all the inhuman vice.
People hold over for years, but it is far from that,
Promises to be devoted to her and even devotees,
gave
But the devotee was only she.
And this second, inside it,
The most disgusting, which is in man:
You all collapse and cry,
yours
Weight
eyelids.
