Я пою вам о тех далеких временах,
Когда мне было двадцать лет.
В те дни под нашими окнами
Монмартр цвел сиренью.
Убогий чердак,служивший нам гнездом,
Был холоден и неуютен.
Там мы повстречались, -
Я,страдавший от бедности,
И ты,что позировала мне обнаженной.
Богема,богема.
Это значило:мы так счастливы.
Богема,богема.
Мы ели раз в два дня.
В соседних кафе мы были из тех,
Кто ждал славы.
Пусть нищие,со впалыми животами,
Мы продолжали в нее верить.
И если в каком-нибудь бистро
За картину нам давали горячего супа,
Мы читали стихи,
Усевшись у печки
И забывая о зимней стуже.
Богема,богема.
Это значило:ты красивая.
Богема,богема.
Как гениальны мы были.
Часто мне случалось
Проводить за мольбертом бессонные ночи,
Поправляя рисунок груди
Или изгиба бедра,
И только наутро мы садились наконец
Выпить по чашечке кофе.
Измученные,но счастливые,
Ведь мы любили друг друга
И любили жизнь.
Богема,богема.
Это значило:нам по двадцать лет.
Богема,богема.
Мы были юны и беспечны.
Однажды в суматохе дней
Я зашел по моему прежнему адресу.
Мне уже не узнать этих стен и улиц,
Что помнят мою юность.
Над лестницей тщетно ищу мастерскую,
От которой ничего не осталось.
В своем новом убранстве
Монмартр грустит,
И завяла сирень.
Богема,богема.
Мы были молоды,мы были сумасшедшие.
Богема,богема.
Это не значит уже ничего.
I sing to you about those distant times
When I was twenty years old.
In those days under our windows
Montmartre bloomed with lilacs.
The miserable attic that served as our nest
He was cold and uncomfortable.
There we met, -
I, suffering from poverty,
And you that posed me naked.
Bohemia, bohemia.
It meant: we are so happy.
Bohemia, bohemia.
We ate once every two days.
In the neighboring cafes we were one of those
Who was waiting for fame.
Let the poor, with sunken belly,
We continued to believe in her.
And if in some bistro
For the picture we were given hot soup,
We read poetry
Seated by the stove
And forgetting the winter cold.
Bohemia, bohemia.
It meant: you are beautiful.
Bohemia, bohemia.
How brilliant we were.
I often happened
Spend sleepless nights at the easel
Correcting a breast pattern
Or a hip bend,
And only in the morning we sat down at last
Have a cup of coffee.
Exhausted but happy
Cause we loved each other
And they loved life.
Bohemia, bohemia.
It meant: we are twenty years old.
Bohemia, bohemia.
We were young and careless.
Once in the bustle of days
I went to my previous address.
I no longer recognize these walls and streets,
What do my youth remember.
Looking for a workshop in vain over the stairs
From which nothing is left.
In his new decoration
Montmartre is sad
And the lilac wilted.
Bohemia, bohemia.
We were young, we were crazy.
Bohemia, bohemia.
This does not mean anything.
