глазницы разорваны. дыхание ровное на спине чувствую. искусственная идиллия, разность и положительность «пи». 3,14.. я в минусе, ты в венозной моей крови. на кухне обои новые. до сих пор не умею готовить. если только тебе свою душу запечь в духовке на ржавой сковороде. и подать на полдник с соленым слоеным морем. федорино горе: твои номера и пароли уже наизусть/навсегда/на две тысячи суток в пустом купе. я к тебе задыхаюсь, когда больше нечего чувствовать наконец. язык стер леденец. из смога/дождя серого/радуги/боли дороги перебинтованы, переклеены, заново перестроены. руки слабеют и падают на колени. после вина крепленого хочется твоих губ. когда грубость теряется в кабаках. и соседи безмолвием мерят метры. лю/боль твои обмотала нервы. и сдохла. под ливнем пуль. с каждым немым «прости»/ «я тебя не люблю»/ «больше мы не увидимся» я теряю контроль и воздушный тебе поцелуй отправляю с почтовыми голубями. твоя девочка любит февраль. и на память читает тебя россыпью конфетти и почтовыми марками. личный рак души неизлечим. это мой пост скриптум, мать твою.
The eye sockets are torn. I feel even on my back. Artificial idyll, difference and positive “pi”. 3.14 .. I'm in the red, you are in my venous blood. In the kitchen, the wallpaper is new. I still do not know how to cook. If only you bake your soul in the oven in a rusty pan. And serve after half with a salty puff sea. Fedorino Woe: your numbers and passwords by heart/forever/for two thousand days in an empty compartment. I suffocate for you when there is nothing more to feel at last. The tongue wipe the lollipop. From the smog/rain of gray/rainbow/pains of roads are bandaged, re -re -rebuilt. Hands weaken and fall to their knees. After the guilt, you want your lips. When rudeness is lost in taverns. And the neighbors are silent with silence. Liu/Your pain wrapped my nerves. And died. Under the storm bullets. With each dumb “sorry”/ “I don’t like you”/ “We will not see you anymore” I lose control and send a kiss to you with postal pigeons. Your girl loves February. And as a keepsake reads you with a bulk of confetti and postage stamps. Personal cancer of the soul is incurable. This is my post script, your mother.
