V počátcích nad tmou prozáří prameny temnotu svou.
Mlhavý opar prolomen byl a z věčností vzbouzena zahalená Gaia.
Z věčností vzbouzena ke svým dalším nádechům a cítila svou nicotu.
Její štěstí drtí smutek. První slza. Smutek se mění v běsnící zuřivost.
Slzy roní, zaplavují. Veškeré prázdno naplňují.
Utápěna tíhou oceánů a nastává ticho.
Exordium!
A jizvy jsou zaceleny v řeky a moře.
Ze samých hlubin povstávají sochy, stále se hroutí.
Nad obzorem povstává oheň a nese světlo svým darem
a předává pochodeň svému bratru, aby hvězdy střežily svou temnotu,
kdy stíny prahnou po svém spánku věčném.
Hory hřmí svou pravou silou, první půdu vzkřísí.
Aby mohly být vztyčeny na věky.
В начале над темными пружины тьмы будут первыми.
Туманная дымка обнажена была и завуалирована Гайя от вечности.
Для вечности он был воспитан к другому прикосновению и почувствовал его нечто.
Ее счастье раздает грусть. Первая слеза. Грусть варьируется в ярости принуждения.
Слезы Рони, наводнение. Все опорожнения заполняют.
Океаны утонули, и происходит тишина.
Эквыриум!
И шрамы исцеляются в реке и море.
Статуи поднимаются с глубины, все еще рухнут.
Огонь поднимается над горизонтом и несет свет с его подарком
и передает факел своему брату к звездам, охраняющим их тьму,
Когда тени тяги после их сна вечна.
Горы Гром с их истинной силой, первым воскресом почвы.
Для того, чтобы быть установлены навсегда.
