Скрипит засов и тают слёзы
Как в полночь молвят/плачут тихие берёзы
Как звёзды рано по утру
Как мои следы в твоём саду.
Я покидаю отчий дом,
Душа моя давно потёмки
И будто беззаветным сном исчезну по утру.
Меня ты больше не ищи,
Исчезну я с восходом солнца
Как бунтовщик в лесной глуши, как партизан на перекрёстке.
Отныне нет молвы в родной глуши об этом славном стихотворец
(И время замирает,
Словно солнце на морозце).
Я поднимаюсь выше в горы,
Перехожу родной Урал.
Вокруг меня одно лишь солнце и бесконечной глубины туман.
Колышутся в тиши густые ели,
А вот и заяц пробежал.
Темнели горизонты неба
И будто чуждой рукой укрыло небо пеленой.
Вагон летит, стучат колеса
Уж Родная Сибирь за окном не видна,
А скольким из нас не увидеть родные леса?
Кто ляжет под ржевом,
Пулей сражённый.
Кому-то не повезёт под Москвой,
А кто-то вернётся в родные селенья,
Но никогда не найдёт свой покой.
В пути на фронт, сдружились парни
Будто знали друг друга всю жизнь.
Весёлые песни играли, смеялись
И не было с ними тоски.
Кто знал, что фортуна покинет?
Разметает по фронту, стране?
Он видел кошмары, бури огня
Города что пылали как спички.
Как плавилась на солнце толстая броня,
Как умирающие просят водички.
Он видел кошмары и глаза потерянных друзей
Bolt creaks and melt tears
As in midnight they say/cry quiet birches
Like stars early in the morning
Like my traces in your garden.
I am leaving my father's house
My soul is a long time
And as if a selfless dream will disappear in the morning.
You don't look for me anymore
I will disappear with sunrise
Like a rebel in a forest wilderness, like a partisan at a crossroads.
From now on there is no rumor in his native wilderness about this glorious poet
(And time freezes
Like the sun in the frost).
I go higher to the mountains
I go to my native Urals.
Around me, only the Sun and the endless depth of fog.
Thick spruce swaying in silence,
And here the hare ran.
The horizons of the sky were dark
And as if the sky was covered with a veil with a stranger with a stranger.
The car flies, the wheels knock
Already native Siberia outside the window is not visible,
And how many of us cannot see our native forests?
Who will lie under the rzhevo,
Bathered bullet.
Someone is not lucky near Moscow,
And someone will return to his native villages,
But he will never find his peace.
On the way to the front, the guys became friends
As if they knew each other all their lives.
Funny songs played, laughed
And there was no longing with them.
Who knew Fortune would leave?
Starts on the front, country?
He saw nightmares, storm of fire
Cities that burned like matches.
How thick armor melted in the sun,
How dying ask for water.
He saw nightmares and eyes of lost friends
