’Twas brillig, and the slithy toves
Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
And the mome raths outgrabe.
“Beware the Jabberwock, my son!
The jaws that bite, the claws that catch!
Beware the Jubjub bird, and shun
The frumious Bandersnatch!”
He took his vorpal sword in hand:
Long time the manxome foe he sought—
So rested he by the Tumtum tree,
And stood awhile in thought.
And as in uffish thought he stood,
The Jabberwock, with eyes of flame,
Came whiffling through the tulgey wood,
And burbled as it came!
One, two! One, two! and through and through
The vorpal blade went snicker-snack!
He left it dead, and with its head
He went galumphing back.
“And hast thou slain the Jabberwock?
Come to my arms, my beamish boy!
O frabjous day! Callooh! Callay!”
He chortled in his joy.
’Twas brillig, and the slithy toves
Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
And the mome raths outgrabe.
’Twas brillig и слизистые тавы
Делали круговорот и валялись в вабе;
Все мимсы были бороговыми,
И Момент raths Outgrabe.
«Осторожно, Джаббервок, сын мой!
Челюсти, которые кусают, когти, которые ловят!
Остерегайся птицы джубюба и избегай
Славный Бандерснатч!
Он взял свой ворпальский меч в руки:
Долгое время мучительный враг, которого он искал ...
Так отдохнул он у дерева Тумтум,
И некоторое время стоял в раздумьях.
И, как ни странно, он стоял,
Jabberwock, с глазами пламени,
Поплыл сквозь лес Тулги,
И бормотал, как это пришло!
Один два! Один два! и до конца
Лезвие ворпала пошло сникер-перекус!
Он оставил его мертвым и с его головой
Он пошел галопом обратно.
«И ты убил Jabberwock?
Подойди ко мне на руки, мой беловатый мальчик!
О, веселый день! »
Он хмыкнул в своей радости.
’Twas brillig и слизистые тавы
Делали круговорот и валялись в вабе;
Все мимсы были бороговыми,
И Момент raths Outgrabe.
