На столе моем стоит в рамочке картинка
На картинке я и ты - нету лучше снимка.
А еще там есть июнь, солнце до заката,
Одуванчиков букет в чайнике носатом.
Патифонная игла движется упруго
Аж до Первой Мировой знали мы друг друга
Я тогда был трубачом в цирковом оркестре,
А ты фрейлиной была, - и мы скрылись вместе.
Время рвется и бежит, путая тропинки.
Солнце в волосах лежит у тебя на снимке.
У тебя на снимке!
Патифонная игла движется упруго
Аж до Первой Мировой знали мы друг друга
Я тогда был трубачом в цирковом оркестре,
А ты фрейлиной была, - и мы скрылись вместе.
Время рвется и бежит, путая тропинки.
Солнце в волосах лежит у тебя на снимке.
У тебя на снимке!
У тебя на снимке!
У тебя на снимке!
У тебя на снимке!
На столе моем стоит в рамочке картинка
На картинке я и ты - нету лучше снимка!
On my table is a picture in a frame
In the picture I and you - there is no better picture.
And there is June, the sun before sunset,
Dandelions bouquet in a nosy teapot.
Patiphone needle moves elastically
Until World War I, we knew each other
I was then a trumpeter in a circus orchestra,
And you were a maid of honor - and we hid together.
Time breaks and runs, confusing paths.
The sun in your hair lies in your picture.
In your picture!
Patiphone needle moves elastically
Until World War I, we knew each other
I was then a trumpeter in a circus orchestra,
And you were a maid of honor - and we hid together.
Time breaks and runs, confusing paths.
The sun in your hair lies in your picture.
In your picture!
In your picture!
In your picture!
In your picture!
On my table is a picture in a frame
You and I are in the picture - there is no better picture!
