Solze
Rosne kaplje v plesu s solzami
v jutru, ki zdrami ga rog.
Svinčenih obrazov možje trgajo
telo iz objema ljubljenih rok.
Truma teles nemo zapušča
pripete duše na raj gora.
Zakaj od roke velikih ljudi
ni vas obvarovana bila?
Mu osma jesen šele da nežnost trav,
sliši simfonijo gora,
odžeja se z žuborečo svežino,
opija z vetrom sončnih širjav.
Mladost kazi ugaslost v pogledu,
ko trka na vrata ljubljena
in otrok, držeč se za krilo, vidi,
kaj mami zbije vrč 'z rok na tla.
Krošnje in polja pojo ti z menoj, da jaz
ljubim te.
Le v slapa bučanju še slišim tvoj smeh,
saj tišina ubija me.
Z lužami muk in udarci življenja jaz
ljubim te.
V molku premnogih grobov včasih najdem te,
hrup preglaša me.
Daj mi odgovor …
In je zakričal, da ne zmore tako,
da je ljubil le njo,
da zvestoba gasila je žejo mesa.
V glavi tolče le otroški jok:
"Mati, povejte, kdo je ta mož?"
Слезы
Росмоса капли в танцу со слезами
Утром, которое лечится рогом.
Лидящие лица рынка мужчин
тело от объятий любимых рук.
Truma Nemo тел
Частные души на райском районе горы.
Почему руки больших людей
Это не защищено?
Ему восемь осенью только до нежности травы,
Звучит симфонические горы,
Он отходит со свежей свежестью,
опиум с ветром солнца.
Молодой язык показывает ввиду,
При стусе на дверь любимого
И ребенок, исцеление для крыла, видит,
Что мама делает кувшин «с руками на земле».
Короны и поля Побежу у тебя со мной, что я
Я люблю вас.
Только в водопаде, я слышу твой смех,
Тишина убивает меня.
С лужами мука и ударов жизни я
Я люблю вас.
Иногда я нахожу тебя в тишине береговых могил,
Шум переопределяет меня.
Дайте мне ответ ...
И он закричал не справиться с этим,
что он любил только ее,
что лояльность пожаров - жажда мяса.
Только ребенок плачет:
«Мать, скажи, кто этот человек?»
