В кабаках и борделях среди пьяни, под юбками.
на столах танцевали подшофе с проститутками.
По забытым дорогам, где трамвай вязнет в лужах,
я сижу на пороге ,то ли мертв, то простужен.
Может, пнет кто ногой, как собаку бродячую,
над последней главой грязью пошлой незрячести.
В сигаретном дыму, заливаясь по донышко,
в эту мерзкую тьму под стервятника перышком.
Дай мне капельку смелости, чтоб приблизить дыхание,
эх, шальная метелица, да в подушки рыдания.
Что ты смотришь, упрямая? Я с тобой до последнего,
эй , подруга незваная, на часах уж полтретьего.
На коленях твоих я рассыплюсь как золото,
нам беда на двоих, и петля рвет за воротом.
Подержи мои руки, чтоб не шлялись над струнами,
эти ржавые звуки под порезами лунными…
Утром ты улетишь или я где-то выгноюсь ,
ты как прежде молчишь, я в слезах твоих вымоюсь.
В смраде той суеты за бортом мы, под скалами,
Наши тлеют мосты …и туман над причалами.
In taverns and brothels among drunk, under skirts.
on tables danced with a prostitute.
On the forgotten roads where the tram gets stuck in puddles
I'm sitting on the doorstep, either dead or colds.
Maybe someone kicks, like a stray dog,
over the last chapter the filth of vulgar blindness.
In cigarette smoke pouring over the bottom
into this vile darkness under the vulture's feather.
Give me a bit of courage to bring my breath closer
eh, a crazy blizzard, but in pillows of sobbing.
What are you looking stubborn? I'm with you to the last
hey, uninvited girlfriend, at half past two.
On your knees I will crumble like gold
we have trouble for two, and the noose tears behind the collar.
Hold my hands so that they don’t hover over the strings
these rusty sounds under the cuts of the moon ...
In the morning you will fly away or I’ll kick out somewhere,
you are silent as before, I will wash myself in your tears.
In the stench of that fuss overboard we, under the rocks,
Our smoldering bridges ... and fog over the moorings.
