Белой березы заробев,
Белым царем не отогрев
Белых покровов окоём,
Белых очей немой закон.
Чудь живьём в курганах, в мочь не выдать Ермаку,
Грудь-кручина в шрамах, ведай, стойки подсеку!
Слухом страшна - затак никто не дохнет,
Чудь-сторона как руны на иконе,
Солнце горит как ягель старых капищ,
Русь навалит ярмом еловых лапищ!
Правду блюсти - с кого потомки спросят,
Хлебу расти и лепоте ремёсел,
Жутью в устах - пущай всю нечисть знают
С чудью в крестах последний раз камлают...
Чудь не согнуть, пылает жар в глазницах,
Смерть или путь, тот что стирает лица.
Требных денниц - одной не в пору брезжить,
Кто темнолиц, того взнуздАет нежить!
Вдосыть реви да зачинай подкопы,
Перстью в крови наполним чернотропы.
Краше Москвы родных кумирен безружь!
Плачем вдовы не оторочить ветошь!
White birch is shatter,
The white king is not heating
White integrations,
White eyes are dumb law.
A miracle alive in the mounds, not to give out Ermaku,
Breast-chrushhin in scars, know, racks!
Hearing is terrible - no one will die,
Chud-wagon like runes on the icon,
The sun burns like an ogel of old chains
Rus' will pile the spruce naps!
The truth is to observe - with whom the descendants will ask,
Growing bread and lapota crayfly,
Horror in the lips - let them know all evil spirits
With a miracle in the crosses, the last time they are campaigned ...
Not to bend the wax, the heat is burning in the eye sockets,
Death or path, the one that erases the face.
Trembric strata - one is not at the time of a reserve,
Who is dark -faced, it will bring down the undead!
Remove the revision and conceive the digs,
Pour in the blood we fill in blackstones.
Beautiful than Moscow, kumyrene is nonsense!
We cry the widows do not trim the rag!
