Текст песни Василий Бутров - Я вернулся из Арконы

Боривой
Поморское сказание

К делу церкви сердцем рьяный,
Папа шлет в Роскильду слово
И поход на бодричаны
Проповедует крестовый:

«Встаньте! Вас теснят не в меру
Те язычники лихие,
Подымайте стяг за веру,—
Отпускаю вам грехи я.

Генрик Лев на бой великий
Уж поднялся, мною званый,
Он идет от Брунзовика
Грянуть с тылу в бодричаны.

Все, кто в этом деле сгинет,
Кто падет под знаком крестным,
Прежде чем их кровь остынет,—
Будут в царствии небесном».

И лишь зов проникнул в дони,
Первый встал епископ Эрик;
С ним монахи, вздевши брони,
Собираются на берег.

Дале Свен пришел, сын Нилса,
В шишаке своем крылатом;
С ним же вместе ополчился
Викинг Кнут, сверкая златом;

Оба царственного рода,
За престол тягались оба,
Но для славного похода
Прервана меж ними злоба.

И, как птиц приморских стая,
Много панцирного люду,
И грохоча и блистая,
К ним примкнулось отовсюду.

Все струги, построясь рядом,
Покидают вместе берег,
И, окинув силу взглядом,
Говорит епископ Эрик:

«С нами бог! Склонил к нам папа
Преподобного Егорья, —
Разгромим теперь с нахрапа
Все славянское поморье!»

Свен же молвит: «В бранном споре
Не боюся никого я,
Лишь бы только в синем море
Нам не встретить Боривоя».

Но, смеясь, с кормы высокой
Молвит Кнут: «Нам нет препоны:
Боривой теперь далеко
Бьется с немцем у Арконы!»

И в веселии все трое,
С ними грозная дружина,
Все плывут в могучем строе
К башням города Волына.

Вдруг, поднявшись над кормою,
Говорит им Свен, сын Нилса:
«Мне сдалось: над той скалою
Словно лес зашевелился».

Кнут, вглядевшись, отвечает:
«Нет, не лес то шевелится,—
Щегол множество кивaeт,
О косицу бьет косица».

Встал епископ торопливо,
С удивлением во взоре:
«Что мне чудится за диво:
Кони ржут на синем море!»

Но епископу в смятенье
Отвечает бледный инок:
«То не ржанье,— то гуденье
Боривоевых волынок».

И внезапно, где играют
Всплески белые прибоя,
Из-за мыса выбегают
Волнорезы Боривоя.

Расписными парусами
Море синее покрыто,
Развилось по ветру знамя
Из божницы Святовита,

Плещут весла, блещут брони,
Топоры звенят стальные,
И, как бешеные кони,
Ржут волынки боевые.

И, начальным правя дубом,
Сам в чешуйчатой рубахе,
Боривой кивает чубом:
«Добрый день, отцы монахи!

Я вернулся из Арконы,
Где поля от крови рдеют,
Но немецкие знамена
Под стенами уж не веют.

В клочья ту порвавши лопать,
Заплатили долг мы немцам
И пришли теперь отхлопать
Вас по бритым по гуменцам!»

И под всеми парусами
Он ударил им навстречу:
Сшиблись вдруг ладьи с ладьями —
И пошла меж ними сеча.

То взлетая над волнами,
То спускаяся в пучины,
Бок о бок сцепясь баграми,
С криком режутся дружины;

Брызжут искры, кровь струится,
Треск и вопль в бою сомкнутом,
До заката битва длится,—
Не сдаются Свен со Кнутом.

Но напрасны их усилья:
От ударов тяжкой стали
Позолоченные крылья
С шлема Свена уж упали;

Пронзена в жестоком споре
Кнута крепкая кольчуга,
И бросается он в море
С опрокинутого струга;

А епископ Эрик, в схватке
Над собой погибель чуя,
Перепрыгнул без оглядки
Из своей ладьи в чужую;

Голосит: «Не пожалею
На икону ничего я,
Лишь в Роскильду поскорее
Мне б уйти от Боривoя!»

И гребцы во страхе тоже,
Силу рук своих удвоя,
Голосят: «Спаси нас, боже,
Защити от Боривоя!»

«Утекай, клобучье племя! —
Боривой кричит вдогоню, —
Вам вздохнуть не давши время,
Скоро сам я буду в дони!

К вам средь моря иль средь суши
Проложу себе дорогу
И заране ваши души
Обрекаю Чернобогу!»

Худо доням вышло, худо
В этой битве знаменитой;
В этот день морские чуда
Нажрались их трупов сыто,

И ладей в своем просторе
Опрокинутых немало
Почервоневше

Boriva
Pomeranian legend

Zealous heart for the cause of the church,
Dad sends word to Roskilde
And a hike to bodrichany
The cross preaches:

"Stand up! You are overwhelmed
Those pagans are dashing,
Raise the banner for faith, -
I forgive you your sins.

Henryk Lev to fight the great
Has already risen, called by me,
It comes from Brunzovik
Throw in from the rear into the invigorating.

Everyone who perishes in this matter
Who will fall under the sign of the godfather
Before their blood goes cold
They will be in the kingdom of heaven. "

And only the call penetrated the doni,
Bishop Eric stood first;
With him are the monks, bulging their armor,
Going to the shore.

Dale Sven came, the son of Nils,
In his winged shishak;
Together with him he took up arms
Viking Knut, sparkling with gold;

Both of the royal family,
Both vied for the throne,
But for a glorious march
Anger is interrupted between them.

And like a flock of seaside birds,
Many armored people
And rumbling and shining,
They were joined from everywhere.

All the plows, lining up side by side,
Leave the shore together
And, casting a glance over the force,
Bishop Eric says:

"God is with us! Dad bowed to us
Reverend Yegor, -
Let's smash now with impudence
All the Slavic seaside! "

Sven says: “In an abusive dispute
I'm not afraid of anyone
If only in the blue sea
We will not meet Borivoj. "

But laughing from the stern high
Knut says: “We have no obstacle:
Borivy is now far away
Fights with the German at Arkona! "

And all three are in joy,
With them a formidable squad,
All sail in a mighty formation
To the towers of the city of Volyn.

Suddenly, rising above the stern,
Sven, the son of Nils, says to them:
“I surrendered: over that rock
As if the forest was stirring. "

Knut, looking closely, answers:
“No, it’s not the forest that moves, -
The goldfinch nods a lot,
The plait beats on the braid. "

The bishop got up hastily,
With surprise in his eyes:
“What a miracle it seems to me:
The horses are neighing on the blue sea! "

But the bishop is confused
The pale monk answers:
“It’s not a neigh, it’s a hum
Borivoevy bagpipes ".

And suddenly where are they playing
Bursts of white surf
Run out from behind the cape
Breakwaters Borivoj.

Painted sails
The sea is blue covered
The banner flew in the wind
From the goddess Svyatovit,

Oars splash, armor shines,
Steel axes are ringing
And like mad horses
Battle bagpipes whine.

And, initially ruling an oak tree,
Himself in a scaly shirt,
Borivoy nods his forelock:
“Good afternoon, fathers, monks!

I returned from Arkona
Where fields glow with blood
But the German banners
They don't blow under the walls.

Burst to shreds that burst,
We paid the debt to the Germans
And now come to slap
You shaved by the Humens! "

And under full sail
He hit them halfway:
Rooks and rooks collided suddenly -
And she went between them.

Soaring over the waves
Going down into the depths
Grappling side by side with hooks,
The squads cut with a cry;

Sparks are splashing, blood is flowing
Crackling and screaming in a close battle,
The battle lasts until sunset, -
Sven and Knut do not give up.

But their efforts are in vain:
From the blows of heavy steel
Gilded Wings
Sven's helmet has already fallen;

Impaled in a fierce argument
Knut's strong chain mail,
And he throws himself into the sea
From an overturned plow;

And Bishop Eric, in battle
Sense of death above me
Jumped over without looking back
From one's own boat to another's;

Voices: "I will not regret
I'm nothing to the icon,
Only in Roskilde as soon as possible
I would get away from Borivoi! "

And the rowers in fear too
The strength of your hands is doubled,
They say: "Save us, God,
Protect from Borivoj! "

"Flee, hood tribe! -
Borivoy screams in pursuit, -
Without giving you time to breathe,
Soon I'll be in doni myself!

To you in the middle of the sea or in the middle of the land
I'll make my way
And beforehand your souls
I doom Chernobog! "

It turned out badly to the bottom, bad
This battle is famous;
On this day, sea miracles
Got drunk on their corpses are full,

And rooks in their open space
Many overturned
Harder