Вот явилась. Заслонила
Всех нарядных, всех подруг,
И душа моя вступила
В предназначенный ей круг.
И под знойным снежным стоном
Расцвели черты твои.
Только тройка мчит со звоном
В снежно-белом забытьи.
Ты взмахнула бубенцами,
Увлекла меня в поля...
Душишь черными шелками,
Распахнула соболя...
И о той ли вольной воле
Ветер плачет вдоль реки,
И звенят, и гаснут в поле
Бубенцы, да огоньки?
Золотой твой пояс стянут,
Нагло скромен дикий взор!
Пусть мгновенья всё обманут,
Канут в пламенный костер!
Так пускай же ветер будет
Петь обманы, петь шелка!
Пусть навек не знают люди,
Как узка твоя рука!
Как за темною вуалью
Мне на миг открылась даль...
Как над белой, снежной далью
Пала темная вуаль...
И о той ли вольной воле
Ветер плачет вдоль реки,
И звенят, и гаснут в поле
Бубенцы, да огоньки?
Here she is. Overshadowed
All the smart ones, all the friends,
And my soul entered
Into her designated circle.
And under the sultry moan of snow
Your features have blossomed.
Only the troika rushes with a ringing sound
In snow-white oblivion.
You waved your bells
She took me to the fields...
You choke me with black silks,
The sable opened...
And about that free will
The wind cries along the river,
And they ring and go out in the field
Bells and lights?
Your golden belt will be tightened,
The wild gaze is brazenly modest!
Let the moments deceive everything,
Sink into a fiery bonfire!
So let the wind blow
Sing deceptions, sing silks!
Let people never know
How narrow is your hand!
Like behind a dark veil
For a moment the distance opened up for me...
Like above the white, snowy distance
A dark veil has fallen...
And about that free will
The wind cries along the river,
And they ring and go out in the field
Bells and lights?
