Когда часы двенадцать раз сыграют,
Я зажигаю свечи в келье тесной.
И вместе со свечами выгораю,
Расплавившись в гармонии небесной.
И музыка, как будто наважденье,
Стекает мне в подставленные руки…
Так происходит таинство рожденья,
И ангелы слетаются на звуки.
Ночь за окном, но ты со мною рядом,
И музыка теплом твоим хранима,
И я солгать не смею даже взглядом,
Поскольку так легко душа ранима.
Ведь у Любви, как у свечи горящей,
Такая же податливая мякоть.
И мы грустим о жизни уходящей,
Что, право, в пору ангелам заплакать.
Часы пробьют и подведут итоги,
Но музыка проиграна, как битва.
И вот уже ложится нам под ноги
Последняя осенняя молитва.
Такая грусть лишь в это время года:
Господь не зря мгновенья выбирает…
И умирает осенью природа,
Но…как она красиво умирает!
When the watch will play twelve times,
I light the candle in the pot of close.
And together with candles burn,
Having melted in the harmony of heavenly.
And the music, as if Nawniye,
Flows into me in the substituted hands ...
So happens the sacrament of Birth
And the angels fly to the sounds.
Night outside the window, but you with me near
And music with the warmth of yours stored
And I really lie even look,
Since so easily the soul of the Raman.
After all, love, like a candle burning,
The same puffy flesh.
And we sad about the life of the outgoing,
What, right, at the time of the angels to cry.
The clock is trying and summarize,
But music is played as a battle.
And now falls under our feet
Last autumn prayer.
Such sadness is only at this time of year:
The Lord is no wonder of the moment chooses ...
And dies in autumn nature,
But ... as she dies beautifully!
