мама, я совсем не хочу ни завтракать, ни ужинать.
знаешь, я очень сильно, до боли в легких, простужена.
я простужена одиночеством, тишиной сонного города,
в котором так мало места, что негде скрыться от холода.
я простужена своей ненужностью со стороны окружающих,
вечно делающих вид, но ничего обо мне не знающих.
я болею вечными мыслями типа: "не слышала теплых слов",
и не знаю как снова освободиться мне из этих оков.
мам, ты меня слушаешь? меня никто за руку не водил,
и, исходя из этого, видимо, никто никогда не любил.
мне приходится отгонять мысли, что всё еще хуже стало,
и пытаться внушить, что лучше одной, чем с кем попало.
я навеки простужена этим гребаным одиночеством.
мам, понимаешь, прости, но мне даже чаю не хочется.
Mom, I don't want to have breakfast, nor dinner.
You know, I am very strong, to the pain in the lungs, sharpened.
I was cut by solitude, silence sleepy city,
In which there is so little space that there is no place to hide from the cold.
I was cut by my unnecessarily from the surrounding,
Always pretending, but nothing knows about me.
I have eternal thoughts like: "I did not hear warm words",
And I do not know how to release me from these shacks again.
Mom, are you listening to me? Nobody drove me for his hand,
And, on the basis of this, apparently no one ever loved.
I have to drive the thought that it was still worse
And trying to inspire that it is better than one that with whom.
I almost sharpened with this fucking loneliness.
Mom, you know, sorry, but I don't even want tea.
