я хотел превратиться в невидимый призрак.
был далек от того, чтобы спать с пистолетом.
но любой диснейленд закрывается летом.
я об этом узнал не нарочно, недавно.
и с тех пор я все время иду без дублера
двадцать пять этажей непрерывного джаза.
бесполезное слово не имеет такого
ничего, чтобы мне помогало держаться.
все, что потеряется в подробностях -
замылится в газетах.
будем кушать витамины,
будем слушать, что
в столице не меняется погода.
и два года нет милиции.
наверно, все убийцы наконец-то
научились любви…
распечатать на слайдах, конечно, не хватит
этих денег с портретом твоей королевы.
мы тихонько снимаем свои белые платья
только перед врачом, да и то не умеем.
но ведь нужно кому-нибудь быть санитаром.
мы разбились по парам, мы нюхаем воздух.
знаешь, жизнь - это просто:
все, что выдано даром, забывается быстро,
возвращается снова
ветрами возмездия,
картинками созвездий,
острым лезвием, конечно,
не по горлу, а по прошлому.
нарочно не придумаешь:
я вижу, ты клянешься на крови,
что все убийцы наконец-то, наконец-то
научились любви…
I would like to turn into an invisible ghost.
I was far from being able to sleep with a gun.
but any Disneyland closed in the summer.
I learned about this not on purpose, recently.
and since then I always go without a backup
Twenty-five floors of continuous jazz.
useless word has no such
anything that helped me to stay.
All that is lost in the details -
zamylit newspapers.
We will eat vitamins,
we will listen to what
in the capital does not change the weather.
and two years, no police.
probably all the killer finally
learned to love ...
print the slides, of course, is not enough
this money with your portrait of the Queen.
we gently remove her white dress
just in front of the doctor, and we do not know how.
but you need someone to be orderly.
we broke up into pairs, we sniff the air.
you know, life - it is simple:
all given a gift, forgotten quickly,
back again
retaliation winds
pictures of constellations,
a sharp blade, of course,
not the throat, and in the past.
purpose you can imagine:
I see you swear on the blood,
that all the killers finally, finally
learned to love ...
