I awakened to dryness and the ferns were dead,
the potted plants yellow as corn;
my woman was gone
and the empty bottles like bled corpses
surrounded me with their uselessness;
the sun was still good, though,
and my landlady's note cracked in fine and
undemanding yellowness; what was needed now
was a good comedian, ancient style, a jester
with jokes upon absurd pain; pain is absurd
because it exists, nothing more;
I shaved carefully with an old razor
the man who had once been young and
said to have genius; but
that's the tragedy of the leaves,
the dead ferns, the dead plants;
and I walked into a dark hall
where the landlady stood
execrating and final,
sending me to hell,
waving her fat, sweaty arms
and screaming
screaming for rent
because the world had failed us
both.
Я разбудил сухость, а папоротники были мертвы,
горшечные растения желтые как кукурузные;
моя женщина ушла
и пустые бутылки, такие как кроплитные трупы
окружил меня своей бесполезностью;
Солнце все еще хорошо, хотя,
и нота моей аренды треснула в штране и
нетрегающий желтее; Что нужно было сейчас
был хороший комик, древний стиль, шут
с шутками при абсурдной боли; боль абсурдна
Потому что это существует, больше ничего;
Я тщательно выбривал старому бритву
Человек, который когда-то был молодым и
сказал, что гений; но
это трагедия листьев,
мертвые папоротники, мертвые растения;
и я вошел в темный зал
где выступил на хозяйство
Выполнение и финал,
Отправляю меня в ад,
Размахивая жиром, потные оружия
и кричать
кричать в аренду
потому что мир не провалил нас
оба.
