Виселица
Это было до того, как луна повесила
Его удрученную, отяжелевшую головушку в
Виселичную петлю, и могилы
Молочной-молочной колыбели
Его слёз обернулись маками.
Мерцание в полуночи,
Цветы в сумерках,
Цветы в сумерках...
И наш вскрик
В его вскрике –
Наш вскрик у ивы.
Они повели его на виселицу,
Он боролся с ними на протяжении всего пути,
А потом они спросили нас, как мы узнали его имя,
Мы скончались прямо перед ним.
Наши глаза – цветы,
Наши руки – ветви,
Наши голоса в дыхании ветра
И наш вскрик
В его вскрике –
Наш вскрик у ивового дерева.
Мы дожидаемся у ивы,
Нашей молочной – молочной колыбели,
Наши медальоны покрылись ржавчиной,
Его портрет потёрт и блекл,
Наши пряди в садике,
Розы меж пальчиками наших ног,
Наши сердца – цветение,
Наши глаза – ветви
И наш вскрик
В его вскрике –
Наш вскрик в ивовом дереве.
Gallows
This was before the moon hung
His dejected, heavy little head in
Hanging noose, and graves
Milk-milk cradle
His tears turned into poppies.
Twinkling at midnight
Flowers at dusk
Flowers at dusk ...
And our cry
In his cry -
Our cry from the willow.
They took him to the gallows
He fought them all the way
And then they asked us how we knew his name,
We passed away right in front of him.
Our eyes are flowers
Our hands are branches
Our voices in the breath of the wind
And our cry
In his cry -
Our cry by the willow tree.
We are waiting by the willow
Our milk - milk cradle,
Our medallions are rusty
His portrait is worn and faded,
Our strands in the garden
Roses between our toes
Our hearts are blooming
Our eyes are branches
And our cry
In his cry -
Our cry in the willow tree.
