Текст песни Ezra Pound - Canto I

CANTO I

Потом спустились к кораблю.
Перенесли на волны судно, в божественное море,
И мачту с парусом восстановили над черным кораблем,
Баранов блеющих втащили... и тела свои,
Тяжелые от плача; в корму нам ветер задышал,
Вперед понес, раздувая полотно,
Вытканное Киркою, кудрявою богиней,
И сидя в корабле - играл кормилом ветр,
Наполнив парус наш - мы плыли до заката,
Уснуло солнце, пошли по океану тени -
Тогда достигли мы пределов вод бездонных,
Где киммериян земли, большие города,
Закрыты плотной мглой и недоступны
Сиянью солнечных лучей,
На небе ли оно или ушло, ночным светилам небо уступая.
Там вечно темный лик ночной в глаза печальным людям смотрит.
Теченью океана вопреки, достигли мы земли,
О коей мне рассказывала Кирка.
Готовили они обряд здесь, Перимед и Еврилох,
Я ж, вынув меч из ножен, яму
Шириною в локоть откопал.
Свершили возлиянья мы в честь каждого из неживых
Медовым пивом, и вином, и, наконец, водой, замешанной с мукою.
Потом молился долго я тошнотворным ликам мертвых,
Как на Итаку попаду, зарезать обещал
Тельцов отборных в жертву им, в костер добра немало бросить,
Тиресию ж - барана черного, вожатая над стадом.
Кровь темная текла по Fossae,
И души из Эреба, бледные, как трупы,
Невест, и юношей, и стариков, детьми и внуками богатых -
Покрыты пятнами недавних слез - и нежных дев,
Мужей, чьи головы пробиты острой бронзой,
Войны добыча, с кровью на руках -
О много было их! - вокруг толпились. С воплем.
И бледный сам, я приказал тащить животных.
Лил масло и взывал к богам,
К Плутону грозному и Прозерпине славной,
И, вынув тонкий меч,
У ямы сел, чтоб отгонять нетерпеливых, но бессильных мертвых,
Пока Тиресий говорит.
Но первым Ельпенор был, наш товарищ Ельпенор,
Непохороненный, брошенный в поле широком,
Труп возле дома Кирки,
Он не оплакан нами был, не погребен - спешили мы,
О бедный дух. И вскрикнул я поспешно:
"О Ельпенор, как ты попал на эти мрачные брега?
Ужель пешком пришел, нас, мореходов, обгоняя?"
В ответ он простонал:
"Злой рок тому причина и вино. Над очагом я спал у Кирки,
Неосторожно стал по лестнице спускаться
И, сделав шаг неверный, о подпору
Затылок размозжил. Душа искать Аверн отлетела.
Молю тебя, о царь, непогребенного и неоплаканного вспомни,
Оружье собери мое, у моря холм насыпь и надпись сделай;
"Злосчастный муж, но с именем в грядущем" -
И в холм весло воткни, которым греб я с вами".
Я Антиклею отогнал. За ней - Тиресий Фивский.
Он, с жезлом золотым, узнал меня и первым начал:
"А, снова ты? Недобрая звезда
В мир скорбный мертвых привела тебя, в обитель теней.
Ну, отойди от Fossae, дай напиться крови,
Чтобы пророчить".
Я отступил назад,
И он сказал, от крови сильный: "Одиссей,
Нептуна злобе вопреки, по морю темному вернется,
Всех растеряв товарищей". И снова Антиклея.
Спи тихо, Див. - Я помянул Андрея Дива,
In offichina Vecheli, 1538, как будто, из Гомера что-то.
Он плыл, и миновал сирен, и дальше, прочь,
Обратно к Кирке.
Venerandum.
Как там сказал Критянин: ты, в короне золотой, о Афродита,
Cypri munimenta sortita est, ты - радость; золото и orichalchi -
Нагрудные повязки, опояска; ты, темновекая,
И с жезлом Аргициды золотым. Итак:

CANTO I

 Then they went down to the ship.
Moved the ship into the waves, into the divine sea,
And the mast with the sail was restored over the black ship,
They blew the bleating rams ... and their bodies,
Severe from crying; the wind was breathing in the stern
He carried forward, inflating the canvas,
Woven by Kirk, the curly goddess
And sitting in the ship - the helm played the helm,
Filling our sail, we sailed before sunset,
The sun has fallen asleep, shadows have gone across the ocean -
Then we reached the limits of the waters of the bottomless,
Where are the Cimmerian lands, big cities,
Closed by dense haze and inaccessible
The shining of the sun
Whether it is in the sky or gone, the sky is giving way to the night luminaries.
There forever dark face night into the eyes of sad people looks.
In spite of the ocean, we have reached the earth,
About whom Kirk told me.
They were preparing the rite here, Perimed and Euriloch,
Well, having taken the sword out of its sheath, the hole
I dug out the width in the elbow.
We performed libations in honor of each of the inanimate
Honey beer, and wine, and finally, water mixed with flour.
Then I prayed for a long time to the sickening faces of the dead,
As I get to Ithaca, I promised to kill
Taurus selected as a sacrifice to them, to throw a lot of good into the bonfire,
Tiresia w - black sheep, counselor over the herd.
Dark blood flowed over Fossae,
And souls from Erebus, pale as corpses,
Brides, and young men, and old people, children and grandchildren of the rich -
Covered with spots of recent tears - and gentle maidens,
Men whose heads are pierced with sharp bronze,
War booty, with blood on hand -
Oh, there were a lot of them! - crowded around. With a scream.
And pale myself, I ordered the drag of animals.
Poured oil and cried out to the gods
To Pluto the Terrible and Proserpine glorious,
And, taking out a thin sword,
He sat by the pit to drive away the impatient but powerless dead,
While Tiresias speaks.
But the first Elpenor was, our comrade Elpenor,
Unburied, cast in a wide field,
A corpse near Kirk’s house,
He was not mourned by us, not buried - we were in a hurry,
Oh poor spirit. And I cried out hastily:
"O Yelpenor, how did you get on these gloomy shores?"
Really came on foot, us sailors, overtaking? "
                            In response, he groaned:
"Evil rock is the reason and the wine. I slept over Kirk’s hearth,
Carelessly, he began to descend the stairs
And, taking the wrong step, about backwater
The back of my head smashed. Soul seek Avern flew off.
I pray you, O king, remember the unburied and unmourned,
Gather my arms, on the sea hill a mound and make an inscription;
"Unfortunate husband, but with a name in the future" -
And stick a paddle into the hill with which I rowed with you. "
I drove Antikley away. Behind her is Tiresius of Thebes.
He, with the rod of gold, recognized me and was the first to begin:
"Ah, you again? Unkind star
In the world of mourning the dead brought you to the abode of shadows.
Well, get away from Fossae, give me a drink of blood,
To prophesy. "
                                     I stepped back
And he said, strong from the blood: "Odysseus,
Neptune, despite the anger, will return in the dark sea,
Having lost all comrades. "And again Anticlea.
Sleep quietly, Div. - I mentioned Andrei Div,
In offichina Vecheli, 1538, as if from Homer something.
He sailed, and passed the sirens, and further away
Back to Kirk.
                                    Venerandum.
As the Cretan said there: you, in the golden crown, O Aphrodite,
Cypri munimenta sortita est, you are joy; gold and orichalchi -
Chest bandages; you dark age
And with the rod of Argicida gold. So: