Опять совесть ушла на покой,
Это взорванное небо живёт над тобой,
Без конца поет шарманка шансоны.
Взлетая к своей цели, снаряды невесомы.
Способен предать здесь каждый второй,
В моей памяти нет мест, мы гордимся дырой,
Не отрываясь от тёплой своей постели,
Вспыхнуть! сгореть! но мы тихонько тлели.
Я уже готов - готов ли ты?
Скорпионы кусают себя за хвосты.
Стоп! Люди как буквы, жир течет по лицу,
Снова на полуслове мир поверит подлецу.
Сотни лет праведники спят в мягком кресле,
А в норах мыши лежали, и было им тесно.
У ваших авианосцев на палубе мухи,
Последний поезд проносится диким свистом в ухе.
Прощать, но за что же? Пусть стоит на коленях
И вокруг шныряют волки, в их пасти твое сердце.
Кто-то, кто будет покорно оставаться рабом,
А кто-то таранит крепости чугунным лбом.
Взорванные храмы не смогут жить вечно,
Вера и надежда вдруг обернулись чистилищем и печью.
Бродяга превратился в героя,
Нам досталась беда, и осталось не отдать Трою,
Помни, мы здесь одни, и никого кроме.
Again, conscience went to rest
This blown sky lives above you
Endlessly, the barrel organ sings chansons.
Taking off to their goal, shells are weightless.
Able to betray every second here,
There are no places in my memory, we are proud of the hole,
Without breaking away from your warm bed
Flare up! burn out! but we were quietly smoldering.
I'm ready - are you ready?
Scorpions bite their tails.
Stop! People are like letters, fat is running down my face
Once again, the world will believe the scoundrel.
For hundreds of years, the righteous have been sleeping in a soft chair,
And in the holes the mice were lying, and it was crowded.
Your aircraft carriers on the fly deck
The last train sweeps wildly in the ear.
Forgive, but for what? Let her kneel
And wolves snooping around, in their mouth is your heart.
Someone who will dutifully remain a slave,
And someone rams the fortress with a cast-iron forehead.
Blown up temples cannot live forever
Faith and hope suddenly turned into purgatory and stove.
The tramp turned into a hero
We were in trouble, and it remains to not give Troy,
Remember, we are alone here, and no one else.
