Обряд
Там, где течет по пустыням Нил
Разрывая злато песков
Где Осирис суд свой вершил, являя волю богов
Там живет Сети – фараон, возвеличил он свой народ
Он отрыл пониманья свет
Что жена возлюбила жреца
Восхотела фараона убить
Честь и верность супруги поправ
Отравляют фараона они
Очень сладок скорпиона яд
Вместь за это и с Аксеномун
Проводят погребальный обряд
Имхотеп похищает ее
Что бы в тело вновь жизнь вдохнуть
Собрав всех своих верных жрецов
К Хамунаптре держит он путь
Там вершит он безумный обряд
Призывая всех темных богов
В тело душу пытаясь вернуть
Освободив от смерти оков
Таам! Где течет по пустыням Нил
Разрывая злато песков
Где Осирис суд свой свершил, явил он волю богов
Проклят был жрец Имхотеп, на муки вечные он обречён!
Но услышал Осирис его
В миг узрел он адскую суть
Всего действа, что воссоздал жрец
Асксеномун пытаясь к жизни вернуть
И познал он кару Богов
Заключен он в саркофаг
И узрел он адскую боль
В вечность брошен он умирать.
Rite
Where the flows in the deserts of the Nile
Tearing gold sands
Where a court of Osiris administer, showing the will of the gods
There lives the Web - the pharaoh, he magnified his people
He dug understanding of light
That his wife loved priest
I was willing to kill the Pharaoh
Honor and faithful wife trampling
They poison the Pharaoh
Very sweet scorpion venom
Instead of it and Aksenomun
Spend funeral ceremony
Imhotep kidnaps her
What would be the body to breathe new life
Gathering all his faithful priests
By the way, he keeps Hamunaptre
There he administers a crazy ritual
Calling all the dark gods
The body is trying to regain the soul
Freed from the shackles of death
Taam! Flowing through the deserts of the Nile
Tearing gold sands
Where a court of Osiris done, he showed the will of the gods
Cursed was the priest Imhotep, in the eternal torments he is doomed!
But he heard Osiris
The moment he saw the hell of the essence
All the action that has recreated the priest
Asksenomun trying to bring back to life
And he knew the punishment of the Gods
He concluded in a sarcophagus
And he saw the hellish pain
In eternity he abandoned to die.
