Формируют стихии заражённый ландшафт,
Сеет радиация научные кошмары.
Незримой гибелью человек объят,
Символ города сменил - ядерный трилистник.
Покрывалом смерти развеяна пыль,
На сотни километров задушит утра краски,
В сетях зелёных джунглей тени пустырей,
Связаны узлами словно в марлевой повязке.
Прорастающее древо генетических мутаций,
Шипы вонзили жадно в заброшенных садах.
Топкие болота пьют воспоминания,
Эхо отголосков в забытых деревнях.
Дыханье мёртвых стен - бетон впитает время,
Без слов понятен смысл творения людей.
В обители безмолвной в зоне отчуждения,
Вздымается над пропастью конвой немых теней.
Альфа! Бета! Гамма!
Безликая хозяйка в саване чумы!
Полотно минувших лет смерть сжигает в пепел,
Холодные видения как руки старика.
В обители безмолвной в зоне отчуждении,
Не растворится в памяти далёкая весна.
На просторах руин сгинет чьё - то начало,
На закате времён не воспрянет оно,
За колючим забором словно вечности мало,
Толпы серых камней смотрят в бездну её.
Гниющие руки сжимают кулак, тлёю по венам - полураспад.
Выстегает глаза синтетический ад.
Выдох истошный в стенах палат.
Бьются о взрывы души людей,
Осколками режут небо города теней.
Евтушенко Дарья.
The elements shape the infected landscape
Radiation sows scientific nightmares.
Man is embraced by invisible death,
The symbol of the city has changed - the nuclear trefoil.
The dust is scattered with the veil of death
For hundreds of kilometers will smother the paint in the morning,
In the nets of the green jungle, the shadows of wastelands,
Tied in knots as if in a gauze bandage.
A sprouting tree of genetic mutations
The thorns drove greedily into the abandoned gardens.
Swampy swamps drink memories
Echoes of echoes in forgotten villages.
Breath of dead walls - concrete will absorb time
Without words, the meaning of human creation is clear.
In a silent monastery in the exclusion zone,
A convoy of silent shadows rises above the abyss.
Alpha! Beta! Gamma!
A faceless mistress in a shroud of plague!
Death burns the canvas of the past years to ashes,
Cold visions are like the hands of an old man.
In a silent monastery in the exclusion zone,
The distant spring will not fade into memory.
In the vast ruins, someone's beginning will perish,
At the end of time it will not rise
It's like eternity is not enough behind the barbed fence,
Crowds of gray stones look into its abyss.
Rotting hands clench a fist, smoldering through the veins - half-life.
Synthetic hell quilts the eyes.
A heart-rending exhalation in the walls of the chambers.
Beat against explosions of people's souls,
Shards cut the sky of the city of shadows.
Yevtushenko Daria.
