Текст песни Henry Lion Oldie, Бронислава Громова - Ересь

Таинственны мудрости древней скрижали,
Сколь счастливы те, что ее избежали.

Бессмертна от века душа человека —
Но гибнет от старости тело-калека,

Страдая от хворей, напастями мучась.
Увы, такова неизбежная участь

Души, что меняя тела, как одежды,
Идет по Пути от надежды к надежде,

От смерти к рожденью, от смеха к рыданью,
От неба к геенне, от счастья к страданью.

Дорога, дорога, дорога, дорога,
Извечный удел человека — не бога.

Ведь те, кто вкусили амриту благую,
Телами со смертью уже не торгуют,

Для плоти их тлена не сыщешь вовеки —
Завидуйте им, муравьи-человеки!

У тела бессмертного участь другая:
Оно не потеет, не спит, не моргает,

Не ведает боли, не знает старенья,
Достойно назваться вершиной творенья,

Вовек не знакомо с чумой и паршою —
Но суры за то заплатили душою,

И души богов, оказавшись за гранью,
Подвержены старости и умиранью.

Дряхлеет с веками, стара и убога
Душа всемогущего, вечного бога —

Становится пылью, становится прахом,
Объята пред гибелью искренним страхом.

Сухою листвой, что с деревьев опала,
Осыплется наземь душа Локапалы,

Сегодня умрет, что вчера шелестело —
И станет бездушным бессмертное тело.

О скорбь и страданье, о вечная мука! —
Коль в суре поселится серая скука,

Наскучат утехи, любовь и сраженья,
Наскучит покой и наскучит движенье,

Не вспыхнут глаза грозовою зарницей,
И мертвой душе станет тело гробницей!

О горы, ответьте, о ветры, скажите:
Куда подевался иной небожитель?

Ни вскрика, ни стона, ни слова, ни звука —
Лишь скука, лишь скука, лишь серая скука...

Но изредка ветра порыв одичалый
Доносит дыханье конца Безначалья:

""Мы жили веками, мы были богами,
Теперь мы застыли у вас под ногами,

Мы были из бронзы, из меди, из стали —
О нет, не мертвы мы... мы просто устали.

Ужель не пора нам могучим бураном
Приникнуть, как прежде, к притонам и храмам,

И к вспененным ранам, и к гибнущим странам,
И к тупо идущим на бойню баранам?!

Мы жили веками, мы были богами —
Но нету воды меж двумя берегами"".

О знание темное Века Златого! —
Воистину зрячий несчастней слепого...

Менялась основа, менялося имя,
Один на престоле сменился двоими,

Менялись владыки, как служки во храме,—
И Свастики знак воссиял над мирами.

Их было четыре, а стало их восемь —
Чьим душам грозила холодная осень,

Кто плечи подставил под тяжесть святыни,
Не ведая, чем он поддержан отныне.

Назначено так на рассвете творенья:
Есть тапас и теджас, есть Жар и Горенье,

Есть дар аскетизма и пламенность сердца —
Последним поддержана суть Миродержца.

Когда подступает душевная мука,
Когда в Локапале поселится скука,

То смертный, чей дух воспарял, пламенея,
Чье сердце удара перуна сильнее,

Навеки покинув земную дорогу,
Отдаст свою душу уставшему богу —

Чтоб пламенность эта, чтоб это Горенье,
Мешало души Миродержца старенью,

Чтоб честь не линяла, чтоб совесть не слепла,
Чтоб феникс отваги поднялся из пепла,

Чтоб щедрость дарила, чтоб радость явилась...
Чужое Горенье своим становилось!

Вот так Миродержец с судьбою большою
Лечил свою душу чужою душою,

И крепла опять сердцевина больная —
Не зная, не зная, не зная, не зная...

Mysterious are the wisdom of the ancient tablet,
How happy are those who escaped it.

The soul of man is immortal from time to time -
But the crippled body dies from old age,

Suffering from illnesses, tormented by misfortunes.
Alas, such is the inevitable fate

Souls that change bodies like clothes,
Walks the Path from hope to hope,

From death to birth, from laughter to weeping,
From heaven to hell, from happiness to suffering.

Road, road, road, road,
The eternal destiny of man is not of God.

After all, those who have tasted the good amrita,
Bodies are no longer traded with death,

For their flesh you will never find decay -
Envy them, human ants!

The body of an immortal has a different fate:
It doesn't sweat, doesn't sleep, doesn't blink,

Doesn't know pain, doesn't know aging,
Worthy to be called the pinnacle of creation,

Never familiar with plague and scab -
But the suras paid for it with their souls,

And the souls of the gods, finding themselves beyond,
Subject to old age and dying.

Decrepit over the centuries, old and wretched
The soul of the almighty, eternal god -

Becomes dust, becomes dust
Embraced by sincere fear before death.

Dry leaves that have fallen from the trees,
The soul of Lokapala will fall to the ground,

Today will die what rustled yesterday -
And the immortal body will become soulless.

Oh sorrow and suffering, oh eternal torment! —
If gray boredom settles in the sura,

I'll get bored with joy, love and battles,
I'll get bored with peace and get bored with movement,

Your eyes won't flash like a thunderstorm,
And the body will become a tomb for the dead soul!

O mountains, answer, O winds, say:
Where did the other celestial being go?

Not a cry, not a groan, not a word, not a sound -
Just boredom, just boredom, just gray boredom...

But every now and then a wild gust of wind
The breath of the end of the Beginning brings:

"We lived for centuries, we were gods,
Now we are frozen under your feet,

We were made of bronze, copper, steel -
Oh no, we're not dead... we're just tired.

Is it really not time for us to be hit by a mighty snowstorm?
To stick, as before, to brothels and temples,

And to the foaming wounds, and to the dying countries,
And to the sheep stupidly going to the slaughter?!

We lived for centuries, we were gods -
But there is no water between the two banks."

O dark knowledge of the Golden Age! —
Truly, a sighted person is more unhappy than a blind person...

The basis has changed, the name has changed,
One on the throne was replaced by two,

The rulers changed like servants in a temple—
And the Swastika sign shone over the worlds.

There were four of them, but now there are eight of them -
Whose souls were threatened by cold autumn,

Who put their shoulders under the weight of the shrine,
Not knowing how he is supported from now on.

It was ordained thus at the dawn of creation:
There are tapas and tejas, there is Heat and Burning,

There is a gift of asceticism and ardor of heart -
The latter supported the essence of the World Ruler.

When mental anguish sets in,
When boredom settles in Lokapala,

That mortal, whose spirit soared, flaming,
Whose heart is stronger than Perun's blow,

Leaving the earthly road forever,
Will give his soul to a tired god -

So that this ardor, so that this burning,
The soul of the World Ruler was hindered by aging,

So that honor does not fade, so that conscience does not go blind,
So that the phoenix of courage rises from the ashes,

So that generosity may be given, so that joy may appear...
Someone else's grief became your own!

This is how the World Ruler with a great destiny
He treated his soul with someone else's soul,

And the sick core grew stronger again -
Not knowing, not knowing, not knowing, not knowing...