Oh, I'm a good ol rebel,
Now thats just what I am,
And for this yankee nation,
I do not give a damn.
I'm glad I fought again'er,
I only wished we won.
I aint asked any pardon for anything I've done.
I hates the yankee nation and eveything they do.
I hates the declaration of independence, too.
I hates the glorious union, tis' dripping with our blood.
I hates the striped banner, and fit it all I could
I rode with Robert E. Lee,
For three years, thereabout.
Got wounded in four places,
And I starved at point lookout.
I cotch' the Roomatism a
Campin' in the snow.
But I killed a chance of Yankees
And I'd like to kill some more.
Three hundred thousand Yankees
Is stiff in southern dust.
We got three hundred thousand
Before they conquered us
They died of Southern Fever
And southern steel and shot
I wish there were three million
Instead of what we got.
I can't pick up my musket
And fight 'um down no more
But I ain't gonna love 'um
Now that is certain sure
And I don't want no pardon
For what I was and am
I won't be reconstruted
And I do not give a damn
О, я хороший повстанец,
Теперь это именно то, что я есть,
И для этого янки нации,
Мне плевать.
Я рад, что я сражался снова,
Я только хотел, чтобы мы победили.
Я не спросил прощения за что-нибудь, что я сделал.
Я ненавижу нацию Янки и все, что они делают.
Я тоже ненавижу заявление о независимости.
Я ненавижу славного союза, Тис, капал с нашей кровью.
Я ненавидит полосатый баннер и подходит всем, что мог
Я ехал с Роберт Э. Ли,
В течение трех лет, по которой.
Получил раненые в четырех местах,
И я голодал в точке поиска.
Я качаю
Кпин в снегу.
Но я убил шанс на янки
И я хотел бы убить еще немного.
Триста тысяч янки
Жестко в южной пыли.
У нас триста тысяч
Прежде чем они победили нас
Они умерли от южной лихорадки
И южная сталь и выстрел
Я бы хотел, чтобы там было три миллиона
Вместо того, что мы получили.
Я не могу забрать мою мушкет
И бой не больше
Но я не собираюсь любить
Теперь это уверенно
И я не хочу прощения
За то, что я был и я
Я не буду реконструировать
И я не даю чертовски
