Досветла грезить-гореть,
До поры вольно дышать,
До зимы, до холодов
В синеве птахой кружить.
А потом крепко любить,
Без ума бредить-дрожать,
А ещё в ночь пустырём
Волочить крылья в крови.
А потом жить-пропадать,
Что ни день – Бога гневить,
Обмирать серым лицом,
И впотьмах горькую пить.
А потом петь-выживать,
На ветру веру беречь,
О судьбе думать-молчать,
А ещё в небо глядеть.
А потом ликом сиять,
У огня тесто месить,
У окна ждать-ворожить,
А ещё чадо рожать.
А потом скоро стареть,
Дочерна цвесть-выцветать,
Что ни ночь – слушать пургу,
А ещё думу таить.
А потом дверь отпирать,
Налегке в путь уходить,
По звездам стыть-кочевать,
Запивать хлеб синевой.
И опять грезить-гореть,
На послед вольно дышать,
А потом вместе с землёй
Остывать в небо челом.
Dosvetla dream-lit
From time to breathe freely,
Before the winter, before the cold weather
The blue circle Ptah.
And then hard to love,
Without the mind wander-to tremble,
And in the night pustyrёm
Drag the wings in the blood.
And then to live disappear,
Every day - God's anger,
Faint gray face,
And the dark bitter drink.
Then sing-survive
In the wind to protect the faith,
The fate of the think-silent
And in the sky to look.
And then face shine
We knead the dough fire,
At the window, waiting to tell fortunes,
A more child to give birth.
And then soon grow old,
Subsidiaries bloom, fade,
Whatever night - listen snowstorm,
And yet thought to conceal.
And then the doors are unlocked,
Roughing It in the way to go,
Star styt-roaming,
To wash down the bread blue.
And again, to dream, to burn,
In the last breathe freely,
And then, together with the ground
Cools the sky brow.
