Когда белый свет становится немилым,
Даже полуденные тени толкают могилу.
Мобила дышит еле-еле, вот-вот сядет,
Пара непрочитанных и неотвеченный за день.
Молчание дороже золота,
Под куполами пепельного города болота.
И то ли я так обессилил, то ли небо падает
Осколками витрин кому-то в лапы...
Заряды бодрости тонут в океане лжи,
Герои повести берут друг друга на ножи.
Я опускаю голову, прислушиваясь к сердцу.
Бьётся ровно, есть на что надеятся...
Перемені к лучшему и никак иначе!
Нужно завершать то, что уже начато.
Горит конфорка. Тепло. Почти идиллия.
Ангел греется, укутавшись в собственных крыльях.
Небеса сделаю Явью,
Белые крылья расправив.
Ангел мечется в заточении.
Тихо молимся о прощении.
Небеса сделаю Явью,
Белые крылья расправив.
Ангел мечется в заточении.
Тихо молимся...
Под кожей белою вены синие
С кровушкой красною, как на флаге России.
Три цвета, без которых нам нельзя.
Смысл бытия заложен в слове "Семья".
Но я спросил бы у орла, что на Гербе:
"Зачем ты ломаешь крылья сам себе?!
Пока ты смотришь по разные стороны,
Над телом Матушки кружатся вороны."
Не обделённые короной пируют во ржи,
Незабудки вянут, проклиная жизнь.
А может и полезно порою вспомнить
Нашу историю болезни первопрестольную...
Но ангел молится, взывая к безмятежности.
На кончиках ресниц застыла нежность.
Крылья сложены. Один под тёплым пледом.
А над головою бесконечное Небо...
Небеса сделаю Явью,
Белые крылья расправив.
Ангел мечется в заточении.
Тихо молимся о прощении.
Небеса сделаю Явью,
Белые крылья расправив.
Ангел мечется в заточении.
Тихо молимся...
Небеса сделаю Явью,
Белые крылья расправив.
Ангел мечется в заточении.
Тихо молимся о прощении.
Небеса сделаю Явью,
Белые крылья расправив.
Ангел мечется в заточении.
Тихо молимся...
When the white light becomes nonho
Even nohemal shadows pushed the grave.
Mobile breathes barely, that's about to sit down,
A pair of unread and unanswered per day.
Silence is more precious than gold
Under the domes of the ash town of the swamp.
And that was so exhausted, then the sky falls
Shards showcase to someone in the paws ...
Charges of cheerfulness drown in the ocean of lies,
Heroes tales take each other on knives.
I lower my head, listening to the heart.
Being smoothly, there is something to hope ...
Changes for the better and in any way!
You need to complete what has already begun.
The burrows burns. Warmly. Almost idyll.
Angel is heated, loyering in his own wings.
Heaven will take a jaw,
White wings racing.
Angel rushes in imprisonment.
Quietly pray for forgiveness.
Heaven will take a jaw,
White wings racing.
Angel rushes in imprisonment.
Quietly pray ...
Under the skin white vein blue
With the bloodstroke Krasnoy, as on the flag of Russia.
Three colors without which we can not.
The meaning of being is laid in the word "family".
But I would ask the eagle that on the coat of arms:
"Why are you breaking the wings yourself?!
While you look at different directions,
A crows are spinning over the body of the mother. "
Not deprived of the crown feast in rye,
Forget-me-not faded, sick life.
Or maybe it's useful sometimes remember
Our history of the disease is a first-palist ...
But the angel prays, appealing to serenity.
On the tips of the eyelashes froze tenderness.
Wings are folded. One under the warm blanket.
And over the head endless sky ...
Heaven will take a jaw,
White wings racing.
Angel rushes in imprisonment.
Quietly pray for forgiveness.
Heaven will take a jaw,
White wings racing.
Angel rushes in imprisonment.
Quietly pray ...
Heaven will take a jaw,
White wings racing.
Angel rushes in imprisonment.
Quietly pray for forgiveness.
Heaven will take a jaw,
White wings racing.
Angel rushes in imprisonment.
Quietly pray ...
