Былина куется, льется в формы железо.
Добывается песня во внутренних шахтах.
Нырнув с головою, стальные прутья разрезав,
Вернется с добычей измученный автор.
Он вроде тихо в углу,
Но внутри поворачивал глыбы.
К стене, от стены, днем, или посреди ночи,
Ты не видел тот мир, откуда он только что прибыл.
Поставив все точки и новую песню закончив,
Забираясь на букву, он слова громоздил на бумаге.
Рычала гортань, как несущийся с ревом состав.
Одинокие путники шли в его маленький лагерь,
К небольшому костру, от дороги петлявшей устав.
Они уснут у огня, наблюдая лишь пламени танцы,
Наутро двинутся в путь, что опасен так и далек.
Забирая с собой набор звуков, волн и вибраций,
В ушах на повторе от костра цифровой уголек.
The epic is forged, iron is poured into molds.
The song is mined in the inner mines.
Diving headlong, cutting the steel bars,
The exhausted author will return with the loot.
He's kind of quiet in the corner
But inside he turned blocks.
To the wall, from the wall, during the day, or in the middle of the night,
You have not seen the world from which it just arrived.
Having put all the points and finished a new song,
Climbing the letter, he piled words on paper.
The larynx growled like a roaring train.
Lonely travelers went to his little camp
To a small fire, winding from the road tired out.
They will fall asleep by the fire, watching only the flame dance,
The next morning they will set off on a path that is dangerous and far away.
Taking with you a set of sounds, waves and vibrations,
In ears on repeat from a fire a digital coal.
