Крики чаек и возмущённые голоса мёртвых.
Лодка Харона забита почти,
Почти переворачивается под натиском волн.
Волнистый попугайчик орёт "скорее подохни!",
Кошка смотрит осуждающе, и мяучит злобно.
Исподлобья глядят все знакомые, и даже соседи!
От меня отвернулся телевизор,
Об меня обломались плети.
След лезвия на губе, да в лифте лёгкий петтинг,
Остатки помады на чужих губах, и запах тлеющих сплетен -
Вот всё, что мне нравится, вот это - моё наследие.
Как Питер Гриффин, вооружённый грифелем,
Пишу тупые вещи, тупые - обворожительно.
Прозрачными стали жилы, и голова из пластмассы.
Рифмую на однокоренные...
Ха! Биомасса!
Наблюдаю рассветы в вагонах метро
И уважаю гопников.
Дорога из хлеба что рассыпана мной,
Снюхана где-то в подворотнях...
Clamps and indignant voices of the dead.
Charn boat clogged almost
Almost turns over under the onslaught waves.
The wavy parrot yells "Rather, the fooles!",
Cat looks condemningly, and meal is angry.
All familiar looks, and even neighbors!
From me turned away TV,
About me broken offshoes.
Flag of blades on the lip, yes in the elevator light petting,
Lipstick remnants on other people's lips, and the smell of smoldering gossip -
That's all I like, this is my heritage.
Like Peter Griffin, Armed with Griffing,
I am writing stupid things, stupid - charming.
Transparent steel veins, and a head of plastics.
Rhyme on one-sided ...
Ha! Biomass!
I watch the dawns in the metro wagons
And respect Gopniks.
The road from bread that is scattered by me
Snyukhan somewhere in the doorway ...
