Moscow, underground at midnight,
Friendly grin from rotten teeth,
I smell chlorine and alcohol.
And all that those lurk in uniforms,
They’ve nothing left to do,
They’re just to make me feel secure.
What’s the cause and what’s the cure?
Moscow, there’s something strange about you,
There is a virus in your veins,
Made of endless ropes(?) of hunger.
That’s what makes you so corrupt,
So tasteless and so loud.
And then I realized that girl,
She moves(?) that subtle sort of grace,
She’s got the Bolshoi ballet face,
She holds a book of Pushkin’s poetry and smiles,
Irina smiles!
And then I realized that girl,
She moves(?) that subtle sort of grace,
She’s got the Bolshoi ballet face,
She holds a book of Pushkin’s poetry and smiles,
Irina smiles!
Москва, метро в полночь,
Дружелюбная улыбка от гнилых зубов,
Я чувствую запах хлора и алкоголя.
И все, что скрывается в униформе,
Им нечего делать,
Они просто для того, чтобы я чувствовал себя в безопасности.
В чем причина и в чем лекарство?
Москва, в тебе есть что-то странное,
В твоих венах есть вирус,
Изготовлен из бесконечных веревок (?) Голода.
Вот что делает тебя таким испорченным,
Так безвкусно и так громко.
И тогда я понял, что девушка,
Она двигает (?) Эту тонкую грацию,
У нее лицо балета Большого театра,
Она держит книгу пушкинской поэзии и улыбается,
Ирина улыбается!
И тогда я понял, что девушка,
Она двигает (?) Эту тонкую грацию,
У нее лицо балета Большого театра,
Она держит книгу пушкинской поэзии и улыбается,
Ирина улыбается!
