Он стал иногда пробираться в её стихи…
Почти незаметно, совсем не скрипя дверями,
Входил в её жизнь, там ставил свои замки
И в сад её мыслей всё крепче вплетался корнями.
Он был терпелив. Наверное, видел сам,
Что есть и другой, который пока дороже.
Шептал ей “Canim” и гладил по волосам…
Она их обрезала. Чтобы казаться строже.
Она вырывалась – смеялся и шёл за ней.
Пощёчины била – а он целовал ей руки:
“ Seni seviyorum, bebeğım”. А она: “Не смей!
Не надо вносить в мою жизнь эти адовы муки”.
Она говорила: “Ты знаешь, - а нет любви!”
И взгляд отводила до линии горизонта,
Где канули в волнах уставшие блики зари.
А он, обнимая за плечи, твердил: “О чём ты?!
Не надо, ашкымка, по сердцу словами бить.
Увидел тебя я – и словно прошило током…”
Полгода прошло. А он не сумел забыть.
И кстати – девчонка привыкла к нему ненароком.
He began to sneak into her poems sometimes ...
Almost imperceptibly, not creaking doors at all,
Entered her life, put his locks there
And in the garden of her thoughts more and more tightly woven roots.
He was patient. I probably saw it myself
That there is another, which is still more expensive.
He whispered to her “Canim” and stroked her hair ...
She cut them off. To seem stricter.
She burst out - laughed and followed her.
She slapped in the face - and he kissed her hands:
“Seni seviyorum, bebeğım”. And she: “Do not dare!
No need to bring these hellish torments into my life. ”
She said: “You know, but there is no love!”
And my gaze looked away to the horizon
Where the tired glare of the dawn sunk in the waves.
And he, hugging by the shoulders, kept repeating: “What are you talking about ?!
Do not, Ashkimka, beat the heart with words.
I saw you - and it seemed like a shock ... ”
Six months have passed. But he failed to forget.
And by the way - the girl got used to him inadvertently.
