Текст песни Rainald Grebe - Meine kleine Stadt

Es gibt nicht mehr viele – die sich erinnern.
Das Land meiner Jugend – es liegt in Trümmern.
Hörst du das Wimmern aus den Kinderzimmern?
Wir hatten so ein sansosoftes zuhause,
Am Ende des letzten Jahrtausends.
Die Wüstenrotsonne brannte heiß,
über der ganzen Fußgängerzone,
In den Eiscafes gab es Eiskaffees,
Auf der Sahne war ’ne Kaffeebohne.
Die alten Tanten trugen Blumenkohl
Oder Broccoli als Frisur,
Da saßen sie, bei ihren Stammfrisör,
Und laßen die Hörzuuu.
Ihre Männer trugen Bäuche,
Und Blousons in gedecktem beige,
Handgelenktaschen mit Erfrischungstüchern,
von siebenundvierzig eeelf
Männer trugen Tüten, Frauen trugen Tüten,
Kinder trugen Tüten, Tüten trugen Tüten,
Alle trugen Tüten
auch die Kunden aus den Knoblauchgebieten.
In den Seitenstraßen standen Mokkablondinen,
Vor ihren schicken Boutiquen,
Bevor ich gar nichts mache, verkauf’ ich Ledergürtel,
Wer will denn immer nur ficken, ficken.
In den Straßen flatterten Bausparverträge,
Schau mal, da flattern sie,
Ich liebte diese Stadt, kann gar nicht sagen wie.
Wie sie da steht, wie ein kleines dickes Kehrpaket.
Jeden Sonntag weihte der Bürgermeister
Vierzig neue Fahrradständer ein,
Denn wo so ein Ständer steht, da ist Lebensqualität,
so ist das und so soll es immer sein.
Vor dem Arbeitsamt hatte ein Künstler
aus London oder New York,
Seinen Stahl abgestellt,
Und nicht wieder abgeholt.
Kultur ist irgendwie nicht nötig,
wir hatten sie ja im Portemonnaie,
Geh’n wir ins Freibad, oder ins Kino,
oder wieder ins Eiscafe
Das Leben war so verkehrsberuhigt
immer beruhigter mit den Jahren,
Ich schlief so gut, in der Zone Dreißig
Scheiße, jetzt bin ich wieder über so ein Bobbel gefahren,
In den Straßen flatterten Bausparverträge,
Schau mal, da flattern sie,
Ich liebte diese Stadt, kann gar nicht sagen wie.
Wie sie da steht, wie ein kleines dickes Kehrpaket.

Осталось не так много - кто помнит.
Страна моей юности - она ​​в руинах.
Слышите ли вы хныканье из детской комнаты?
У нас был такой мягкий дом,
В конце прошлого тысячелетия.
В пустыне красное солнце горело
по всей пешеходной зоне,
В кафе мороженого был ледяной кофе,
На сливках было кофейное зерно.
Старые тетки несли цветную капусту
Или брокколи как прическа,
Там они сидели со своим обычным парикмахером,
И оставить слушать.
Ее мужчины носили животы
И блузоны в приглушенном бежевом,
Наручные сумки с освежающими полотенцами,
сорок семь лет
Мужчины несли сумки, женщины несли сумки,
Дети несут сумки, сумки несут сумки,
Все носили сумки
также клиенты из чесночных районов.
Мокские блондинки стояли в переулках,
Перед их шикарными бутиками,
Прежде чем ничего не делать, я продам кожаные ремни,
Кто хочет трахаться, трахаться.
Контракты строительного общества трепетали на улицах,
Смотри, они развеваются
Я любил этот город, я не могу сказать, как.
Как он стоит там, как маленький большой пакет.
Мэр освятил каждое воскресенье
Сорок новых велосипедных стоек,
Потому что там, где такая позиция, там качество жизни,
Так должно быть всегда.
Перед офисом службы занятости художник
из Лондона или Нью-Йорка,
Припарковал свою сталь,
И не взяли снова.
Культура как-то не нужна
у нас это было в нашем кошельке,
Пойдем в бассейн или в кино
или вернуться в кафе-мороженое
Жизнь была такой спокойной
неуклонно успокаивался с годами,
Я так хорошо спал в зоне тридцать
Дерьмо, теперь я снова проехал через такую ​​болтовню,
Контракты строительного общества трепетали на улицах,
Смотри, они развеваются
Я любил этот город, я не могу сказать, как.
Как он стоит там, как маленький большой пакет.