хочу стать крупицей всех любовников мира.
пахнуть то мускусом, то молоком, то миррой.
задыхаться, хрипеть, стиснув зубы, стонать, метаться
по постелям, подстилкам, набитым трухой матрасам.
хочу стать нежной чешуйкой кожи, частицей
всех любовников мира. десятки раз воплотиться:
в поцелуи до боли; в ароматные капли пота;
в схватки бешеной ревности, когда довольно любого
взгляда вниз для бессонницы, полной сигарного пепла;
в ожерелье кровоподтеков, губами оставленных; в пекло
рук, не знающих удержу, от предплечий и до ладоней
воспаленных желаньем; в тоску, чей точёный сосуд бездонней
с каждой встречей; в пощечину; в брошенную перчатку;
в незаметные посторонним прозрачные отпечатки
тонких пальцев на потемневших клавишах пианино;
в сон полуденный послелюбовный, текущий мимо
часовых и минутных; в опиум будуаров;
в декольте из шелка, бархата и муара;
в тёплый воск свечи, которая не погасла...
хочу быть каждым и каждой в момент оргазма,
на себе замыкая звериный экстаз планеты.
и прошу, чтобы ты со мной ощутила это.
I want to be a grain of all the lovers of the world.
smell the musk, the milk, the myrrh.
choking, wheezing, his teeth clenched, moaning, methane
for their beds, bedding, mattresses stuffed with rot.
want to be gentle skin flakes, particle
All lovers of the world. dozens of times incarnate:
kissing in to the pain; in fragrant sweat;
to fight mad jealousy when any pretty
look down for insomnia, full of cigar ash;
a necklace of bruises, his lips left; to hell
hands, not knowing restraint, on the forearms and hands up
inflamed desires; in anguish, whose chiseled vessel bottomless
with each meeting; to slap; in the gauntlet;
imperceptible to outsiders in a transparent prints
thin blackened fingers on piano keys;
sleep afternoon poslelyubovny flowing past
The hour and minute; opium in boudoirs;
the neckline of silk, velvet and moire;
in a warm candle wax, which does not go out ...
I want to be in each and every moment of orgasm,
closing on itself bestial ecstasy planet.
and I ask you to be with me felt it.
