Текст песни Record МС В - Сказка Фонтан слёз

Фонтан слёз Бахчисарайского дворца

Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. никого он не щадил и никого не жалел. Сильный был хан, но сила его уступала жестокости. Он приказал вырезать всех мальчиков своего рода, даже самых маленьких, кто был ростом не выше колёсной чеки, чтобы никто не помышлял о власти, пока он, хан, жив.

Когда набеги совершал Крым-Гирей, земля горела, пепл оставался. Никакие жалобы и слёзыне трогали его сердце, он упивался кровью своих жертв. Трепетали люди, страх бежал впереди имени его.

- Ну и пусть бежит, - говорил хан, - это хорошо, если боятся...

Власть и слава заменяли ему всё - и любовь, и ласку, и даже деньги нелюбил он так, как славу и власть.

Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучишь в камень - камень отзовётся. Постучишь в железо - железо прозвенит. А в народе говорили - у Крым-Гирея нет сердца. Вместо сердца у него - комок шерсти. Постучишь в комок шерсти - какой ответ получишь? Разве услышит такое сердце? Оно молчит, не отзывается.

Но приходит закат человека, постарел некогда могучий хан. Ослабело сердце хана, и вошла в него любовь. И поросшее шерстью сердце стало совсем человеческое. Голое. Простое.

Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре звали её. Привёз её главный евнух, показал Крым-Гирею, даже зачмокал от восхищения, расхваливая невольницу.

Деляре не согрела лаской и любовью старого хана, а всё равно полюбил её Крым-Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце - живое.

Не долго прожила Деляре. Зачахла в неволе, как нежный цветок лишённый солнца.

На закате дней своих любить мужчине очень трудно. От этой любви сердцу всегда больно. А когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу. Трудно стало великому хану, как простому человеку.

Вызвал Крым-Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:
- Сделай так, чтобы камень через века пронёс моё горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.
Спросил его мастер:
- Хороша была девушка?
- Мало что знаешь ты об этой женщине, - ответил хан. - Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра, как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя. Что скажешь плохого о ней? Ничего не скажешь, а смерть унесла её...

Долго слушал Омер и думал: как из камня сделаешь слезу человеческую?
- Из камня что выдавишь? - сказал он хану. - Молчит камень. Но если твоё сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне. Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет. Он расскажет и о моём горе. О горе мастера Омера. Люди узнают, какими бывают мужские слёзы. Я скажу тебе правду. Ты отнял у меня всё, чем душа была жива. Землю родную, семью, имя, честь. Моих слёз никто не видел. Я плакал кровью сердца. Теперь эти слёзы увидят. Каменные слёзы увидят. Это будут жгучие слёзы мужские. О твоей любви и моей жизни.

На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка, один, другой... А в середине цветка высек глаз человеческий, из него должна была упасть на грудь камня тяжёлая мужская слеза, чтобы жечь его день и ночь, не переставая, годы, века. Чтобы слеза набегала в человеческом глазу и медленно-медленно катилась, как по щекам и груди, из чашечки в чашечку.

И ещё вырезал Омер улитку - символ сомнения. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь - веселье и грусть, любовь и ненависть, зло и добро, все человеческие чувства?

Стоит до сих пор фонтан и плачет, плачет день и ночь...
Так пронёс Омер через века любовь и горе: жизнь и смерть юной Деляре, свои страдания и слёзы.

Fountain of Tears of the Bakhchisarai Palace

The fierce and terrible was the Khan Crimea-Giray. he spared no one and spared no one. The khan was strong, but his strength was inferior to cruelty. He ordered to cut out all the boys of his kind, even the smallest, who were no taller than a wheeled check, so that no one would think about power while he, the khan, was alive.

When the Crimea-Girey raided, the earth burned, the ashes remained. No complaints and tears touched his heart, he reveled in the blood of his victims. People trembled, fear ran ahead of his name.

“Well, let him run,” said the khan, “it is good if they are afraid ...”

Power and fame replaced him all - and love, and affection, and even money he did not like so much as fame and power.

Whatever a person is, but without a heart does not happen. Let it be stone, let it be iron. Knock on the stone - the stone will respond. Knock on the iron - the iron will ring. And people said - Crimea-Girey has no heart. Instead of a heart, he has a ball of wool. Knock on a ball of wool - what answer do you get? Would such a heart hear? It is silent, does not respond.

But the sunset of man comes, the once mighty khan has aged. The heart of the khan weakened, and love entered him. And the hairy heart became completely human. Naked. Simple.

Once in the harem, a slave, a little slender girl, was brought to the old khan. Delariere called her. The chief eunuch brought her, showed Crimea-Girey, even soaked with admiration, praising the slave.

Delyare did not warm the caress and love of the old Khan, but still loved her Crimea-Girey. And for the first time in his long life, he felt that his heart could hurt, he could suffer, he could rejoice that his heart was alive.

She did not live long. Vanished in captivity, like a delicate flower devoid of the sun.

At sunset, it’s very difficult for a man to love. This love always hurts the heart. And when a loved one passes away, the heart cries with blood. Khan understood how difficult it is for a human heart. It became difficult for the great khan, as a simple person.

The Crimea-Giray called the master of the Iranian Omer and told him:
“Make the stone carry my grief through the centuries, so that the stone weeps like a man’s heart is crying.”
The master asked him:
- Was the girl good?
“You know little about this woman,” the khan answered. - She was young. She was beautiful, like the sun, graceful, like a doe, meek, like a dove, kind, like a mother, gentle, like morning, affectionate, like a child. What can you say bad about her? You will not say anything, but death took her away ...

Omer listened for a long time and thought: how do you make a human tear out of stone?
- What can you squeeze out of stone? he said to the khan. - The stone is silent. But if your heart cried, the stone will cry. If there is a soul in you, there must be a soul in stone. Do you want to transfer your tear to a stone? OK, I'll do it. The stone will cry. He will tell about my grief. On the grief of the master Omer. People will find out what men's tears are. I will tell you the truth. You took everything from me that the soul was alive. Native land, family, name, honor. Nobody saw my tears. I cried with the blood of my heart. Now these tears will see. Stone tears will see. It will be burning tears for men. About your love and my life.

Omer carved a flower petal on the marble slab, one, the other ... And in the middle of the flower a human eye was carved, a heavy male tear had to fall from the chest of the stone to burn it day and night, without ceasing, years, centuries. So that a tear runs in the human eye and slowly slowly rolls, like on the cheeks and chest, from cup to cup.

And Omer carved a snail - a symbol of doubt. He knew that doubt gnaws at the soul of the khan: why did he need his whole life — fun and sadness, love and hate, evil and good, all human feelings?

There is still a fountain and crying, crying day and night ...
So Omer carried through centuries of love and grief: the life and death of young Delara, his suffering and tears.